исчезли! – округлил глаза Эмма. – Как в Бермудском треугольнике! Там тоже, я читал, такое бывает: люди вдруг разом пропадают, а корабль дальше плывет, как ни в чем не бывало: двигатель работает, на кухне обед пригорает… Кстати, а когда мы будем обедать?
– Позже, – коротко ответил ему Караваев, посмотрев на «Стеллу» в отнятый у Петрика театральный бинокль. – Роберт, подойдем поближе.
Лысый капитан почти притиснул катер к яхте, Артем перебрался с нашей палубы на чужую, скрылся внизу, но тут же снова появился:
– Людей нет, аквалангов тоже! В каюте полно пустых бутылок из-под водки и виски!
Роберт выругался и потянулся к рации.
– Бермудский треугольник, точно! – зашептал мне на ухо братец. – Люся, а давай мы отсюда отплывем?
– Плавает это самое, катер ходит, – машинально поправила я и вопросительно посмотрела на Караваева.
Тот уже был не игрив и не весел. Он играл желваками на щеках и цепко оглядывал воду в бухте.
– Божечки мои, а мы ведь тут купались! – ахнул мне в другое ухо Петрик. – В этой зловещей бухте, в воде, скрывающей что-то страшное!
– Мальчики, мальчики, не нагнетайте! – Я тоже заволновалась.
Наша дружная компания отчетливо разделилась на фракции. Я, Петрик и Эмма тихо уселись на лавочку и жались друг к другу, завернувшись в пледы, – ждали, пока ситуация как-то прояснится. Караваев, Покровский и Артем с Робертом с кем-то связывались по рации, звонили и не обращали на нас никакого внимания.
Минут через десять из-за мыса вылетел глиссер спасателей, Караваев перебросился с прибывшими парой слов и перебрался к ним. Потом подошли еще какие-то катера. С одного из них в воду ловкими кувырками опрокинулись водолазы.
Вскоре один из них вынырнул, жестами что-то показал: мы не поняли, а спасатели засуетились и отплыли – ой, отошли! – на своем катере дальше в море.
– Пристройся к ним в хвост! – привстав на лавочке, чтобы лучше видеть, велела я Роберту.
– Хвост у селедки, а это кильватер, – пробурчал капитан, но повел наш катер вслед за спасательским – видно, ему и самому было любопытно.
Снова бухнулся в набежавшую волну водолаз и через минуту вернулся с товарищем, подтаскивая к борту что-то большое, темное, растопырчатое.
– А это… – начал было Петрик и ахнул, зажав себе рот.
Я не сдержалась – испуганно взвизгнула, и совершенно напрасно. Караваев услышал, оглянулся – сердитый! – и яростной отмашкой велел Роберту убраться куда подальше. Тот понял его жестикуляцию без слов и выполнил приказ без возражений.
Наше плавсредство резко повернуло в сторону, ложась на обратный курс к поселку, но я успела выхватить у Петрика бинокль и навести его на то большое и растопырчатое, что спасатели как раз поднимали на свой катер, – мертвого человека в гидрокостюме.
И увидеть лицо.
И даже узнать его!
– Ужас,
