моему состоянию. – Но вы пока слишком слабы, чтобы забивать себе голову подобным.
Возможно, он бы долго упорствовал, но тут в палату в сопровождении Агаты Михайловны вошел еще один… врач? Целитель? Темноволосый, кругленький, как колобок на ножках, в халате, при взгляде на который в голову пришло выражение «чехол для танка». И пер он так же напролом, как танк. Подскочил к кровати, не здороваясь, цапнул меня за руку, которую отобрать оказалось не так просто и которую почти тут же окутало зеленое сияние, и заговорил, чуть картавя и растягивая гласные:
– Агата Михайловна говорит, здесь работа по моему профилю? Барышня, не дергайтесь, вы мешаете проводить диагностику.
– Да, по вашему, – неохотно ответил Владимир Викентьевич. – Елизавета Дмитриевна не помнит ни себя, ни окружающих. Но я не уверен, что для нее это не благо.
Они с Агатой Михайловной переглянулись этак понимающе, отчего мне только сильнее захотелось вспомнить хоть что-то.
– Разумеется, благо, – возмутился пришедший. – Лучше помнить все, чем мучиться от незнания, не так ли, барышня?
– Конечно.
Я оживилась. Подозреваю, что профиль этого целителя – возвращать утраченные воспоминания. А это именно то, что мне сейчас жизненно необходимо. Но радовалась я ровно до того момента, как его руки засветились подозрительным фиолетовым. К зеленому я уже почти привыкла и поняла, что этот цвет несет исцеление, а вот фиолетовый – не уверена. Руку я выдернула.
– Что случилось? – удивился целитель.
– Мне не нравится цвет. Фиолетовый – слишком тревожный.
– Обычный цвет для работы с менталом. Привычные целительские сейчас бессильны. Не волнуйтесь, барышня, не наврежу и обещаю лишнего не смотреть, – он хохотнул так, что колыхнулся всем туловищем, но тут же посерьезнел и спросил: – Постойте, вы видите цвет?
– Видит, – вместо меня ответил Владимир Викентьевич. – Это тем более странно, что в ее карте указан весьма низкий уровень, только для базовых заклинаний.
– Сильные потрясения иной раз вызывают непредсказуемый скачок. Непременно нужно будет измерить заново. Ну-с, барышня, успокоились? Продолжим?
Не дожидаясь моего ответа, он опять ухватил меня за руку, мягко, но уверенно, вызвал неприятное фиолетовое свечение и прикрыл глаза. Видно, чтобы сосредоточиться. Прикрыла глаза и я, но отнюдь не пытаясь что-то вспомнить, просто собственная рука в этом свете выглядела пугающе неживой, а она и без того казалась чужой. Внезапно пришло в голову, что я понятия не имею, как выгляжу и сколько мне лет. И это было куда страшнее, чем то, что творил второй целитель.
А он точно что-то творил. Каша в голове колыхалась, мерзко булькая, но не выпуская из себя никаких воспоминаний. Почему-то опять всплыло имя Светка, не принеся с собой никакой картинки, но зато захватив дополнительное слово-ассоциацию «договор».
– Потрясающе! – неожиданно восторженно сказал целитель. – Полное стирание личности! Я с таким сталкиваюсь впервые. Похоже, Владимир
