оказалась в крепком захвате, и меня понесло вслед за магом к двери. И не успела я опомниться, как уже села в рамобиль, и тот сорвался с места, оставляя позади и особняк, и расцвеченный осенними красками парк, и широкие улицы Ренси-ро.
За окошком мелькали живописные районы столицы. В просторном салоне пахло кожей сидений и едва уловимым ароматом табака. Рамобиль утробно порыкивал на поворотах, выпускал из трубы клубы темного дыма и быстро несся вперед, а я смотрела на руки, лежащие на светлой оплетке руля, и не могла отвести глаз. Сильные, с длинными пальцами и крепкими запястьями, уверенные, и по-настоящему мужские. Лорд Хаксли управлял рамобилем с такой легкостью, будто делал это много лет. А ведь магические машины появились в Южном Уэбстере всего год назад. У нас в Гринвилле их было всего две. В столице, понятное дело, гораздо больше, но жители все равно предпочитали старые добрые пролетки или коляски. «Только шум и гарь от этих новомодных изобретений, – ворчал наш сосед нер Капстер. – Никакого порядка не стало, на улицу страшно выйти, того и гляди, собьют».
Я вспомнила добродушного старичка-пекаря, не отвернувшегося от нас с Дэйвом после смерти папы, и вздохнула. Нер Капстер был очень добрым. Он продолжал отпускать нам хлеб, хотя я сразу сказала, что не смогу заплатить. Ну ничего. Однажды я все верну. Обязательно. Мне бы только еще какую-нибудь подработку найти. Профессор Эббот, к которому я уже обращалась за помощью, обещал дать мой адрес коллекционерам, но что-то никто из них так и не пришел. Может, попробовать разместить объявление в газету? А что? Вот получу первое жалование, выделю из него несколько пенов и напишу в «Уэбстерский вестник».
– И чего ждем? – Вырвал меня из раздумий недовольный голос.
Я очнулась, посмотрела на сидящего рядом мага, и просторный салон вдруг показался удивительно тесным. И воздух куда-то исчез. У меня совсем не получалось сделать вдох. А сердце стучало, как сумасшедшее, подчиняясь горящему взгляду. Секунда. Другая. Мир исчез. Все вокруг исчезло, кроме единственного мужчины, чьи губы были так близко. Слишком близко. Еще ближе…
Стон, раздавшийся в расплавленной тишине, показался чужим, и только спустя какое-то время я поняла, что он сорвался с моих уст. Правда, подумать об этом не успела – лорд Хаксли протянул руку и медленно провел пальцами по щеке, остановился на губах и обрисовал их контур. А потом рвано выдохнул, перегнулся через меня и, резким движением, открыл дверцу.
– Выходите, – не глядя, бросил он.
И я вышла. Прямо на тротуар перед роскошно украшенной витриной, за стеклом которой томно изгибались заведенные манекены.
«Салон моды Альбертины Холт» – мигала золотыми огоньками огромная надпись над входом, и мне стало не по себе при виде импозантного швейцара, застывшего у широких стеклянных дверей. Казалось, он смотрит на меня и думает: – «Что забыла эта провинциальная девица рядом с лучшим салоном столицы?»
Я огляделась по сторонам. Липы, растущие вдоль дороги, укрывали тротуары своими раскидистыми кронами. В их тени неспешно прогуливались нарядно одетые леди. Широкополые шляпы дам украшали пушистые перья, руки в лайковых перчатках сжимали крошечные
