чем в восемнадцать, да еще и на войне. Правда, тут я виноват, забыл о ней, об Анне Ивановне, почти на двадцать лет.
Генерал помолчал, посмотрел на супругу и продолжил.
– Вернулись наши бойцы и говорят, всё ребята, не будет нам подмоги, ушёл полк. Даже техника брошенная стоит, но это нам на руку, если за сутки проскочим перевал, то на технику – и вперед! На том и порешили, выступили в ночь, перед этим последние консервы подъели. Впереди разведчики, они дорогу знают, а сзади мы, офицеры, смотрим, чтоб из бойцов никто не отстал, да не потерялся. И тут какой-то товарищ возьми да и закури в ночь! Ведь было сказано – при переходи никаких перекуров! Огонёк от сигареты ночью на километры виден! Понятно, что машинально, но пока заметили, было поздно, через пять минут по нам открыли шквальный огонь из минометов. Мины не долетали, но осколки от камней были ещё опаснее. Несколькими каменными осколками зацепило наших ребят, в основном посекло руки и лицо. Ну и Ане тогда досталось – прилетел камень, как футбольный мяч, благо вскользь прошел. Мы тут конечно все на землю, я к Анне подползаю – а на ней лица не видно – всё в крови, вот тогда я первый раз в жизни испугался и не знал что делать. Хорошо рядом вторая наша девчонка, Маша, быстренько всё обработала, голову перевязали, в чувство привела, я её через плечо и бегом. Кричу – делай как я! Бегом из-под обстрела! В общем, выбрались, потерь нет, только раненые. К вечеру уже добрались до своей техники, проверили горючку, техники хватило на всех, еще и осталось, хотели сжечь остальное, да подумали, а вдруг такие же брошенные части придут? А нет – так пусть кому достанется! Мы своё дело сделали – живыми бойцов вернули. Но самое интересное началось в штабе. Нас, как оказалось, считали погибшими и поэтому помощь не отправляли. В начале нас всех под арест… Но впрочем, это другая история… И вот в этом году я был в Министерстве, и там разыскал, где служит Анна Ивановна, срочно выехал, уладил все дела, и вот прошу – теперь Анна Ивановна будет служить здесь, у нас. И еще что, – Дивин полез во внутренний карман и достал несколько фото. На фотографиях то в саду, то на скамейках, то в музее были Дивин, Сидоренко и высокий молодой человек с длинными волосами.
– Представьте себе, скрипач! Консерватория! – Дивин поднял палец. – Сын!
– Сходство не отнять – рост высокий, нос прямой, волос черный, ещё бы весу кило пятьдесят добавить и вылитый генерал, – сказал Самсонов. Шутка всем понравилась и больше всего Дивину. Он смеялся, то ставя на стол рюмку и вытирая глаза, то вновь её беря. Жены офицеров подходили к Анне и что-то ей шептали на ухо.
– Ой да не верь ты им! Одни сплетни! – подшучивал рядом Дивин.
– Аня, – сказал Дивин тихо. – Пойдем я тебя познакомлю с Анжелой, ну, с которой всё началось…
Они пошли к чете Неверовых:
– Разрешите украсть вашу половинку? – генерал обращаясь к подполковнику, взял под
