окружено окнами по периметру. Дома наблюдали за своим собратом.
– Держи. – старейшина с бородой протянул одеяло.
Толстое шерстяное оно показалось очень тяжёлом, как только легло в руки.
Александр принял его, и раскланялся в знак благодарности.
– Ну встретимся утром. – бородач похлопал его по плечу, и вся делегация поспешила обратно к большому дома, заводя разговоры между собой прямо на ходу. Когда все исчезли там, где ещё шёл праздник, парень повернулся, толкнул дверь своего нового жилища и вошёл внутрь. Запах чужого обиталища ударил в нос. Под ногой хрустнула половица.
Он запер за собой, и щёлкнул выключателем. Свет зажегся. Перед ним предстало небогатое убранство с застеленной кроватью и крепким дубовым столом. Внутри оказалось довольно чисто. Дом был совсем небольшим, всего три комнаты, переходившие одна в другую и отделённые только дверными проёмами.
Парень развернул одеяло и обнаружил внутри белую робу, такую же как у всех. Бросив покрывало на кровать, он осмотрел одежду. Мягкая льняная ткань буквально струилась по рукам, лёгкая и твёрдая. Качество работы поражало. Он усмехнулся и швырнул её на спинку кровати. Затем стащил с себя рубашку и брюки, повесив их поверх робы. Завалившись на кровать, он накрылся одеялом.
Ночь пронеслась рваными кусками, в которые Александру удавалось заснуть. Стоило ему отключится как перед глазами возникали кошмары, люди в масках, израненный здоровяк зовущий его на помощь и ещё сотни других видений, которые он старался не помнить. Каждые полтора часа он просыпался в ужасе пытаясь понять, где находится и не понимая, снова ложился спать. Кошмары сыпались нескончаемой чередой, разрывая сон снова и снова.
– А ведь это я должен был сбежать. – каждый раз укоризненно напоминал ему воин с клинками в спине исчезая в темноте, увлекаемый сотней рук.
После очередного ужаса парень открыл глаза и обнаружил, что уже настало утро. Солнце, пробившись между крышами соседних зданий, лилось точно на кровать. Александр с трудом поднял глаза на потолок, чувствуя, как в висках бьёт пульс. Сон не принёс отдыха, он чувствовал себя таким же разбитым, как и накануне вечером. С трудом поднялся и сел на кровати уставившись на вход. Дверь была надёжно закрыта на засов. Окинув взглядом убранство комнаты, он наконец вспомнил где находится.
Что-то его беспокоило внутри, кошмары, оставленные ночью пытались пробраться и сюда на свет дня. Путник попытался отогнать дурные мысли и потянулся, зевнув при этом. Затем потёр глаза и пробежался взглядом по комнате. Его одежда исчезла. Только белая роба висела на старом месте.
Удивления не было. Выругавшись в слух, он напялил её на себя. Роба оказалась очень лёгкой, почти невесомой. Пройдясь по комнате, он никак не мог отогнать ощущение наготы.
В другом конце дома на столе стояла кружка молока и булка хлеба. Подойдя ближе, он заметил небольшой кусок сыра подпиравший хлеб. Ещё раз бросив взгляд на закрытую дверь, он пробежался глазами по окнам. Глухие, деревянные рамы не выдавали
