пистолета…
– Это не важно. Если он ее не убил, а только заставил что-то сделать, или сказать, или отдать ему что-нибудь, я могу явиться к нему, и если он не выложит полсотни, а то и сотню, пригрожу рассказать обо всем кому следует.
– Это называется шантаж.
– Ну и пусть. – Пит стряхнул крошки печенья с пальцев на поднос. – Я все обдумал и решил встретиться с вами. В одиночку я с этим не управлюсь. Только не забудьте, что в этом деле главный я. Если вы думаете, что я по дурости назвал вам номер машины до того, как мы уговорились об условиях, то я не такой уж безмозглый. Если даже вы припрете его к стене, вам все равно без меня не обойтись – ведь только я могу его опознать, поэтому все зависит от меня. Теперь вы понимаете, что я не дурак? Ну как, договоримся? Предлагаю пополам. Пятьдесят на пятьдесят.
– Вот что, Пит. – Вульф отодвинул назад кресло и поудобнее устроил в нем свою тушу. – Если в этом деле нам предстоит объединиться, то, мне думается, я должен рассказать вам кое-что о науке и искусстве расследования. Мистер Гудвин, конечно, все это запишет, отпечатает и даст вам один экземпляр. Но сперва он сделает один звонок. Арчи, ты запомнил номер машины? Позвони в канцелярию мистера Кремера и сообщи этот номер. Скажи, что у тебя имеются кое-какие сведения об этой машине, ее владельце или водителе и что, возможно, в ближайшие часы она будет иметь отношение к нарушению закона. Предложи им проследить за ней в обычном порядке. Но без лишних подробностей. Скажи, что наша информация не может быть проверена и справки следует наводить с величайшей осторожностью.
– Послушайте, а кто такой этот Кремер? Фараон? – спросил Пит.
– Инспектор полиции, – ответил Вульф. – Вы же сами высказали предположение о возможном убийстве, а убийство обязательно предполагает труп. Если есть труп, то он должен быть обнаружен. Пока он не обнаружен, у нас нет никаких причин браться за дело. Мы с вами не имеем ни малейшего представления, где его искать, и поэтому вынуждены привлечь полицию, чтобы она нашла для нас этот труп. Я частенько пользуюсь таким образом услугами полиции. Арчи, ты, конечно, не станешь упоминать имени Пита, поскольку он не хочет оказаться на примете.
Идя к своему столу и набирая номер отдела по расследованию убийств полицейского управления Манхэттена, я размышлял о том, что из тысячи способов, которыми пользуется Вульф, чтобы сделать себя несносным, самый худший – это его остроумие.
Я переговорил с Пэрли Стеббинсом, и мне захотелось уйти из дома и посмотреть, как Москони и Уотрус орудуют киями, но, конечно, этого нельзя было сделать, потому что Вульф воспримет мой уход как свою победу, выпроводит Пита и с дурацкой самодовольной ухмылкой засядет за чтение. Поэтому я вернулся в столовую, сел на место, приготовил блокнот, ручку и бодро произнес:
– Все в порядке, они извещены. Давайте вашу лекцию об искусстве сыска, только ничего не упускайте.
Вульф откинулся назад, оперся
