дурой с разыгравшейся фантазией.
Глянула на портрет и пририсовала очень натуральные ослиные уши. Так ему!
Угрожать мне вздумал! И я не сомневалась, что он исполнит свою угрозу. Это же такая превосходная возможность от меня избавиться! Ненавижу!
Ненавижу! Ненавижу!
– Ничего не выйдет, – обречённым тоном проговорила Милана.
Я оставила в покое окончательно изуродованный рисунок и глянула на подругу.
– Что случилось?
– Наш договор. Ничего не выйдет, Дайри, – повторила она. – У него… у того парня… есть девушка.
– Серьёзно? А чего тогда он с тобой в клубе так активно лобызался? – бросила я, вырвав из альбома испорченный лист. Скомкала, бросила в урну, но тот не долетел.
Мила проследила за моим манёвром. Не поленилась встать, подобрать, развернуть… и на её грустном лице появилась улыбка. Ну хоть кому-то хорошо от моих каракулей.
– Вчера он выглядел лучше, – протянула она, не сдержав смешок. – А лицо-то тут какое серьёзное. Грозный такой. Даже страшно. За что ты наградила его рогами, Дайри?
– Заслужил, – буркнула в ответ.
– А ушами?
– Потому что осёл!
– А борода козлиная?
– Осло-козёл! – заявила я. – Достал. Придурок! Угрожал мне, представляешь?! Мы с ним снова поругались. Вдрызг! Если бы он меня не держал, я б его ударила. Разбила ему его идеальный профиль. И под глазами пару фонарей оставила.
– Ого! – рассмеялась Мила, аккуратно сложив рисунок. – Какие страсти у вас кипят. Может, его тоже на тебе клинит? А? Вдруг у вас взаимная любовь?
– Ты издеваешься?! – рявкнула я. – У нас взаимная непереносимость! Ты бы видела, как он на меня смотрел! Как девочки с художественного на дохлую крысу! А что наговорил? Как называл? Сволочь он. И совсем за семь лет не изменился.
Мила одарила меня полным скепсиса взглядом, убрала мои каракули в ящик стола и принялась переодеваться.
– Дайри, а ты ему сама ничего не наговорила? Он на пустом месте начал так себя вести? Просто подошёл к тебе, оскорбил и ушёл?
– Ну… – замялась. – Нет. Мы пытались нормально побеседовать. У меня были относительно него некоторые предположения. Как оказалось… ошибочные. Но…
– То есть ты первая начала с ним ругаться?
– Нет, я говорила спокойно. Почти.
Отвернулась к окну, показывая, что не хочу продолжать этот разговор. Но Мила понимать намёки не желала.
– Дайриса, ты что, сама на парня набросилась? Серьёзно? И теперь обвиняешь его в том, что он сумел дать отпор?
– Я просто спросила.
– А то я не знаю, как ты умеешь «просто спрашивать», – покачала головой Милана. – Я-то решила, у меня сложности с нашим уговором. А оказывается, это у тебя всё ужасно. Вот сейчас, глядя на тебя, подумала, может, та девушка, с которой я видела своего красавчика, просто его знакомая. Подруга там или сестра.
