Еще по вчерашнему плану сегодня у нас отчетное совещание с замами. Оно в силе, или график меняется? Хотелось бы понимать, как распорядиться временем.
Директор отпил кофе, нахмурился, отодвинул чашку и пристально посмотрел на меня своими большими карими глазами.
– Я уже со всеми познакомился. Острых вопросов нет. Все отчеты изучу за выходные. Нет смысла собирать коллег, пока я принимаю дела. А вот в понедельник уже определимся с графиком совещаний. Но замечу, что ваш отдел меня интересует больше всего. Поэтому подготовьте маркетинговый план на 2020 год и будьте готовы ответить на мои вопросы.
– Хорошо.
Алексашин поднялся, одернул пиджак и застегнул его на верхнюю пуговицу.
– Часам к двум будете готовы?
– Буду,– поднялась я и вышла из-за стола.
– Тогда до встречи, Майя,– склонил голову он и окинул меня странным взглядом. По-моему, это было скрытое любование.
– До встречи, Даниил Викторович…
– Даниил,– поднял он указательный палец вверх и прошел к двери.– А с кофе что-то надо делать. Его невозможно пить! Вот принесу бразильский, угощу вас. Его нельзя не полюбить!
Я вежливо растянула уголки губ и проводила директора взглядом до самого выхода из отдела.
«Ну и дела!– поморщила нос и вздохнула.– Странный привереда. Хоть бы Танюшу не уволил. С ней так комфортно работать, только тревожная до жути. А с таким монстром или не выдержит, или будет падать в обморок при каждом его укоре… Надо же, кофе ему не понравился…»
В течение дня я услышала еще о нескольких случаях странного поведения Алексашина, которое не совпадало с моим первым впечатлением о нем. И почему-то все шли жаловаться ко мне. Может, потому что я всегда умела находить общий язык с предыдущим директором, вот по привычке и засылали гонцов. Савельеву было не больше сорока, но вел он себя не так вызывающе. Этому было чуть больше, может, лет сорок пять, но выправка у него то ли заграничная, то ли военная – еще не поняла.
А когда я пришла на отчет к монстру (с моей подачи прозвище молниеносно закрепилось за ним), то Татьяна уже собирала личные вещи. У меня даже руки опустились от расстройства.
– Он сказал, что я не компетентный специалист и не знаю этикета,– заплакала она в голос, когда я погладила ее по плечу.
– Танюш, не плачь. Я сейчас попробую все уладить…
– Он так категорично сказал, что я уволена, после того как разревелась у него на глазах за неправильно поданный кофе в обед, что теперь он меня ни за что не оставит. А у меня кредит за машину и мама…
Я недовольно сжала губы и прищурилась.
– Так, ну это уже никуда не годится! Иди в туалет, умойся и немедленно успокойся. Потом налей себе чаю и попей в моем кабинете.
Таня отставила коробку с вещами и, сдерживая всхлипы, вышла. А я размяла шею, выпрямила плечи и постучала к директору.
– Разрешите, Даниил Викторович?
– Майя, проходите,– живо поднялся Алексашин, был уже
