– она была на пляже – позвонила в колокольчик. Обед готов.
– Надо возвращаться, – сказала Мэтти.
– Приготовьтесь к обеду с Флоренс, – улыбнулся Кит. – Она очень эмоциональна при расставаниях. Рыдания заставляют ее чувствовать себя хорошей матерью.
– А разве она не хорошая мать?
Кит рассмеялся.
7
Я изучала Флоренс Годден, как фотограф дикой природы изучает кольцехвостых лемуров. То, как она притягивала к себе внимание, нельзя было объяснить одной лишь известностью: не будь она крестной Хоуп, мы, дети, понятия не имели бы, кто она такая. Меня потрясло, с какой легкостью она удерживала внимание других, а затем внезапно переключала его на что-то еще.
На вопрос «Что вы снимаете?» последовала малопонятная тирада с упоминанием молодого сербского режиссера, которому суждена всеобщая известность, исполнителя главной роли, участвовавшего в многочисленных церемониях «Оскара», и сценариста, настолько знаменитого, что всю съемочную группу принудили дать обет молчания о нем. Поскольку никто за столом (возможно, за исключением Мэла и Хоуп) не мог назвать ни одного живущего ныне сценариста, эта тайна не имела для нас никакого значения. Но в результате не сразу стало понятно, что о проекте не сказано ни слова. Я мало что знаю о киноиндустрии, но, думаю, премьера пройдет не в Каннах.
Хьюго обладал противоположным талантом – мог оставаться невидимым, и ваши глаза на нем не останавливались. А это, если подумать, своего рода мастерство.
Кит тихо пристроился рядом с Мэтти, предоставив матери играть первую скрипку. Ему не было нужды соперничать с ней, и он хорошо это знал. Она гордилась им, но тут было и что-то еще.
Хоуп говорила о свадьбе:
– Никакого шума, ничего экстравагантного, вы же меня знаете.
Флоренс Годден тем временем справилась с шоком и попросила разрешения хотя бы купить цветы, ничего страшного, фильм, если уж на то пошло, пока будут снимать без нее.
Я почему-то знала, что этого не произойдет. Хоуп поймала мой взгляд, и я поняла: она знает это так же хорошо, как и я. Мы были соучастницами, но долго это ощущение не продлилось.
С кухни принесли десерт – сливовый торт размером с колесо вагона, и Хоуп поставила его рядом с Хьюго, потому что он сидел к ней ближе всех и, кроме того, ей хотелось втянуть его в происходящее. За тортом последовал большой кувшин сливок.
Хоуп протянула Хьюго нож:
– Разрежь, пожалуйста.
Но Хьюго помотал головой, и Алекс, взяв нож, разрезал торт на двенадцать неравных треугольников.
Флоренс приняла свой кусок с большим энтузиазмом, хотя до того почти ничего не ела. Торт у нее тоже как-то не пошел, и в конце концов Мэл придвинул его поближе к своей тарелке.
Принесли кофе, и Флоренс оживилась:
– Если бы только я могла остаться среди твоих замечательных друзей, вместо того чтобы лететь в Венгрию! – Она произнесла «Венгрия» точно так, как обычно произносят «Пхеньян».
– Ну
