сам ужаснулся: ключица прорвала кожу и торчала наружу…
Тищенко сердился, торопил доктора, рвался обратно в игру. Белаковский с помощью другого доктора наложил повязку – и раненая рука оказалась прижатой к телу.
Полноценно играть с такой рукой невозможно.
Но и замены – по установленным для Олимпиады правилам – делать тоже нельзя было.
Качалин велел Тищенко, носившему прозвище Тракторист, уйти из защиты на левый фланг нападения – и стоять там, ни во что не ввязываясь.
Остались на поле даже не вдесятером, а вдевятером. У Валентина Иванова распухло больное колено – и его тренер держал на правом краю.
А Колев свой гол – на пятой минуте добавочного времени – забил. Наша сборная проигрывала 0:1.
Вдевятером надо было идти вперед, а не сосредоточиваться на обороне.
Но каким образом?
Болгары контратаковать умеют, они уперлись, понимая, что не будет больше никогда такого шанса, когда у противника в полуфинале Олимпиады сразу двое игроков выйдут из строя. Вместе с тем по защитнику и возле Кузьмы, и возле Тракториста на всякий случай они оставили.
Анатолий Башашкин сильно выбил мяч от нашей штрафной площадки. Стрельцов его подхватил и во всю мощь двинулся с ним прямо к болгарским воротам.
Опекавшие Иванова и Тищенко защитники – оба – бросились к нему с двух сторон.
Он между ними протиснулся…
Стрельцов говорил потом, что доля секунды была выиграна из-за того, что Кузьма прочел момент – и его намек на маневр на эту вот долю секунды и задержал защитника. В незаблокированное пространство Эдик и втиснулся, убегая в одиночестве с центра поля.
Опытнейший вратарь Найденов, изучивший досконально советских форвардов, правильно занял позицию. Но мяч – форварду-звезде должно везти и везет – после стрельцовского удара «скиксовал» и влетел в другой, чем направлял он, угол.
Счет сравнялся за восемь минут до конца добавочного времени.
Все знают, что ничейный счет всегда воодушевляет тех, кто отыгрался. Пока болгары сетовали на свою перманентную невезучесть в матчах против сборной СССР, атаки на их ворота продолжались.
На левом крае, как и в первом матче с индонезийцами, играл Рыжкин – очень скоростной крайний форвард. Он сыграл в стенку с Тищенко, чего никто из соперников не ожидал, – и помчался по своему краю.
Борис Татушин, выскакивая на его продольный пас, опередил Найденова на какой-нибудь сантиметр – и на сто шестнадцатой минуте сборная СССР вышла вперед.
В оставшиеся четыре минуты и стойкие болгары не смогли собраться – после матча они плакали.
Финал – как и четыре года назад с югославами – давил страшно на психику игроков и особенно тренера еще и по инерции. Не разум, а поротая задница влияла на предыгровое состояние.
Опять возбуждали себя ответственностью перед страной, партией и народом.
Никак не повлияло
