вскрикнув от неожиданности, Берни обнаружила себя прижатой спиной к дереву и заключенной в крепкие объятия лорда Харлина.
– Пожалуйста, нет, – едва слышно взмолилась девушка, уперев ладони в его грудь.
– Когда дело касается такой красоты, я становлюсь глух к любым мольбам, Черис, – прошептал он у самых её губ и, будто одержимый, жадно припал к ним.
Ноги девушки ослабели от захватившего её вихря чувств, и она была вынуждена обхватить его за шею рукой. Его требовательные горячие губы творили с её губами нечто волшебное, вытесняющее страх, наполняющее всё её существо томлением и негой, будившее в ней жажду неизвестного происхождения, заставлявшее желать его прикосновений снова и снова. От накатившего на неё удовольствия, она закрыла глаза и судорожно втянула ноздрями воздух. Воздух, наполненный лишь запахом лорда Харлина.
Погруженный в пучину страсти, Эдан рисковал овладеть Черис прямо здесь. Она отзывалась на каждый его поцелуй и на каждое прикосновение его пальцев к своему лицу. Он понял, что месть уже не будет такой, какой задумывалась им сразу. Невероятным усилием воли, лорд Харлин оторвался от своего приятного занятия и посмотрел в лицо девушки, щеки которой разрумянились, а глаза подернулись истомой. Черис смотрела на него, и видела в нем его самого, а не захватчика, врага или повелителя, он это точно чувствовал.
– Зачем? – едва слышно пробормотала она. – Зачем вы это сделали?
– Мое право, – хрипло сказал он, боясь выдать свои истинные эмоции.
Храня полное молчание, они вернулись в особняк.
Теплые дожди возвестили о приближении весны, и началась тщательная подготовка инвентаря к посевной, проверка состояния семян. Когда весеннее солнце удлинило день и согрело землю, работа в имении забурлила с новой силой. Горячая пора и тяжелый труд нисколько не испортили радостного настроения крестьян, с воодушевлением приступивших к своему любимому делу: выращиванию хлеба, фруктов и овощей. От их стараний каждую весну зависел, какой урожай снимут к осени, будет ли вдоволь продовольствия для всех жителей имения на зиму и хватит ли семенного фонда на будущий год.
Как-то совсем незаметно, лорд Харлин в придачу к её работе в библиотеке присовокупил обязанности по руководству процессами имения. Дел у девушки добавилось многократно, и она была этому рада. Полностью окунувшись в привычный для неё мир, она могла отвлечься от своих тягостных дум о лорде Харлине. После того поцелуя напряжение между ними нарастало с каждым днём и какая-то недосказанность витала в воздухе. Поэтому Эдан очень часто улетал из имения, наведываясь к другим лордам, к лорду-наместнику в Остадар. В такие дни Берни дышалось гораздо легче, хотя она была вынуждена признать, что ей не хватало ни его глаз, ни его голоса, ни его ослепительной улыбки, ни, демоны всех дери, самого Эдана. Но чтобы не произошло, Берни лучше откусила бы себе язык, но ни одна живая душа никогда бы не узнала,
