строго в нужное время и относительно конкретных существ. Сейчас же я начала захлебываться. А сил сопротивляться входящему потоку не хватало, я не могла закрыться.
Осознание себя как живого материального человека появилось не сразу.
Давно мне не было так плохо. Точнее, настолько ужасно я себя чувствовала лишь единожды. Когда мы с друзьями-одногруппниками нажрались в хлам и в дрова в самом начале учебы, отмечая первую удачно сданную сессию. Мы были юными, бестолковыми, никто из нас не умел пить. Зато энтузиазма и радости в нас имелось с избытком.
Впечатлений нам хватило надолго. Полночи нас потом по очереди тошнило. А весь следующий день мы мучились жесточайшим похмельем. Когда настолько плохо, что ты не то что пошевелиться, а даже глазные яблоки не можешь под закрытыми веками повернуть. Подать голос вообще невозможно. Как мы не сдохли тогда от алкогольного отравления – большой вопрос.
В свое оправдание скажу, что больше со мной подобного никогда не случалось. Я научилась употреблять спиртные напитки. И хотя, конечно же, случалось напиваться и даже испытывать все прелести похмелья, но не столь чудовищно, как в тот, первый раз.
Глава 2
Выжить и осознать свою смертность
Чувства возвращались частями.
Сначала осознала, что я где-то лежу. Правой ладони касается что-то прохладное. Лицо прикрыто чем-то легким и холодным.
Попыталась пошевелиться, но дернулся лишь палец на руке. То прохладное, что касалось этой руки, тут же отстранилось, а мое ложе чуть прогнулось. Я на кровати?
Шорохи, цокот, легкие шаги, и нечто, прикрывающее мое лицо, исчезло. Сквозь смеженные веки пробился свет, заставив страдальчески выдохнуть. О! Я дышу! Какое счастье! Значит, не убилась.
Ах да! Я ж не могу убиться ближайшие семьдесят пять лет. Память постепенно возвращалась, так же как и понимание действительности.
Открыть глаза сродни подвигу. Но я справилась, хотя и не сразу.
Нахожусь я в своей постели. Рядом стоит Ориэль и водит над моим телом ручками, сканируя нечто, понятное только ему. Чуть в стороне стоят Феликс и Леслия. У обоих встревоженный вид, они с надеждой следят за мимикой целителя, не замечая, что я открыла глаза.
Чуть сместила взгляд и наткнулась им на белого волка. Ах вот он! Виновник моего состояния. Сил на какую-то реакцию пока не было, так что я только смотрела в зеленые звериные глаза с совсем не звериным разумом за ними.
Этьен Рауль Эрнест Дюфо смущенно потупился, вздохнул. Неловко переступил передними лапами. Неужели у кого-то имеются остатки совести?
– Агата, ты как? – шепотом спросил Ориэль.
Он закончил свои манипуляции и обратил внимание на меня. Хорошо, что в голос не заговорил. Даже шепот отозвался в мозгу набатом.
Оставив в покое призрачного волка, я посмотрела в глаза цейли́ну и дважды выразительно моргнула.
– Я
