Я слышу что ты там!
– Я что-то не то сказал? – удивленно смотрел на спину чародейки Пэн.
– Всë правильно сказал, – успокоила его Эйша. – А может кэп ещё что-то говорила про этого Амана?
Аньюриэль обернулась к ним, её глаза ярко сверкнули зеленоватым светом – верный признак того, что магические потоки в теле восстановились и контроль над магией возвращается к ней. Не успела колдунья прокомментировать услышанное, как открылась дверь таверны. На пороге стоял Вонтон и выглядел он не лучшим образом. Мужчина явно пил. И пил он далеко не чай.
– Тебе чего?
– Я есть хочу, – ответила Аньюриэль.
– А я тут при чëм? – Вонтон изумленно осмотрел их компанию.
– А ты повар, – Аньюриэль, игнорируя удивленный взгляд хозяина таверны, проскользнула внутрь.
– Я тоже есть хочу, – Эйша не растерялась и проследовала за своим капитаном.
– А я всегда голодный, – поддакнул ей Пэн.
– Да и я не откажусь от ужина, – Лан Роу улыбнулась остолбеневшему мужчине и прошла внутрь.
В таверне было непривычно пусто. Даже ставни, выходящие на главную улицу, были закрыты. Терпкий запах вина заполнил всё помещение. Аньюриэль, приглушенно фыркая, прошла к дальнему столику и открыла окно, выходящее во двор, впуская свежий воздух. Чародейка с абсолютно невозмутимым видом села за столик и махнула рукой, словно подзывала подавальщицу. На её жест никто не отреагировал. Вонтон стоял, скрестив руки на груди и недовольно смотрел на них.
– Какого демона ты там расселась? Таверна закрыта, – в полупустом помещении голос мужчины эхом отразился от стен.
– Я хочу есть, – Аньюриэль совершенно спокойно смотрела в ответ, нисколько не смутившись. – Неси всё, что есть.
– У меня только вонтоны в меню.
– Неси побольше. И чай, – она благосклонно кивнула.
Вонтон шумно выдохнул, словно смиряясь с неизбежным, и ушёл на кухню. Эйша бодро проследовала за стол, усаживаясь напротив Аньюриэль и прожигая её требовательным взглядом. Чародейка этот взгляд игнорировала, смотря исключительно в окно. Лан Роу села рядом с Эйшей, присоединяясь к молчаливому противостоянию. Повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь тихим кряхтением Пэна, двигающего тарелки по столешнице. Малыш решил, что раз он единственный мужчина, то ему и ухаживать за женщинами. Анью и Эйша никак не вмешивались в его инициативу, хотя было заметно, что чародейка изредка бросает быстрые взгляды, контролируя происходящее.
– Аман ведь человеческое имя, – Эйша сменила тактику, перейдя в наступление. – У тебя был роман с человеком?
– Не было.
– И поэтому ты в первую очередь подумала о нëм спросонья? – не унималась Эйша. – Может потому, что спали вместе?
– В этом нет ничего постыдного, – вмешалась в разговор Лан Роу. – Любовь – это благо и счастье. Признаться, по юности я была влюблена в одного парня. Он обучался в той же школе боевых искусств, что и я, но был на пару
