у меня в голове. Вот надо было ему быть таким красивым? Ладно, это все было под действием алкоголя, так что ничего, работу нам это не усложнит.
– Неужели дело настолько серьезное? – прищурился друг.
– Серьезное, – подтвердила я, – Так что даже не пытайся. Как только к делу решат подключить журналистов, обещаю, тебе первому все расскажу.
– Ну, может хоть кусочек? – взмолился друг, показывая пальцами, большим и указательным небольшое расстояние.
– Шон, серьезно, если сейчас информация просочится в медиа, то мне и всему нашему отделу несдобровать, – серьезно проговорила я.
– Ладно, просто ответь на один вопрос, это единственное убийство?
Ударилась головой об стол, завыв. Какой же он настырный, когда речь идет о возможной статье и хорошем материале. Вот нельзя дружить полицейскому и журналисту, честное слово. Подняла голову и потянулась к бокалу.
– Все подробности узнаешь, когда получишь разрешение, – устало проговорила я, делая глоток вина, – В этот раз я даже для тебя исключений делать не буду. Все, на этом тема закрыта. Ты для этого пришел ко мне?
Друг хотел было возмутиться, но заметив мой грозный взгляд, не обещающий ничего хорошего, покачал головой и налил себе коньяк.
– Нет, не за этим, – его лицо в мгновение изменилось из заинтересованного журналиста в великого страдальца.
Ох, это не значит ничего хорошего. У друга редко появлялось такое выражение, а это означало, что дело предельно серьезное.
– Что случилось? – мягко спросила я, беря его за руку.
– Джес… – тяжело выдохнул он, – Я видел ее в кафе с каким-то парнем.
О-у. Дело действительно серьезное. Друг никогда не был ревнивым парнем, он всегда доверял своей девушке и здраво мыслил, если она куда-то ходила со своими друзьями.
– Может просто знакомый?
– Они целовались, Эн.
М-да. Ну что я могу сказать? Мне жаль друга, что с ним так поступили, но я не раз говорила ему, что Джессика та еще стерва и тварь. Она любила тусовки и дорогие рестораны, вечно транжирила деньги на новые шмотки или какие-нибудь развлечения. Друг был для нее денежным мешком, как и для предыдущих его девушек.
Я не раз предупреждала его, что Джес ничем не отличается от них, но разве он слушал? Нет. Он был влюблен и наивно верил ей.
Ладно, я не из тех людей, кто любит повторять – «я же говорила», поэтому просто встала со стула, взяла наши бокалы и кивнула другу в сторону зала.
– Захвати еще мороженое и ложечки, – попросила я его.
Удобно разместившись в обнимку на диване, мы поедали мороженое и выпивали, под грустные песни.
– Год, Эн, она морочила мне мозги год, – тяжело выдохнул он, когда очередной раз бокалы опустели, и я доливала, – Скажи, вот как я могу быть таким дураком? Я ведь так часто пишу статьи про подобные пары, и там все кажется таким очевидным, а сам
