буркнул зло:
– Больше Лютый ничего не приказывал?
– Избавиться от женщины, если он умрёт, – тихо так, что услышала лишь я, ответил один из охранников.
Его тихий голос, казалось, прозвенел набатом. Захотелось закрыть уши и закричать от безысходности. Я беременна от насильника, который требует стать его женой, чтобы убить моего отца, а меня, если что пойдёт не так, безжалостно убьют! И никому… НИКОМУ! Никому нет дела до моего малыша.
Лютый лишь делает вид… Или у него срабатывает некая странная отцовская забота: мой нерождённый ребёнок взамен пропавшего. Жаль его, конечно, но ничего не оправдывает того, что Лютый сотворил со мной… И тем более нет никаких оправданий тому, что собирался сделать!
Прижимаясь спиной к прохладной стене, я смотрела, как люди в белых халатах возятся с Лютым, и молилась об одном: сдохни! Просто перестань дышать, и всё наладится. Я спокойно выношу твоего ребёнка, рожу его и попытаюсь забыть, как он был зачат.
Возможно, со временем, я даже научусь не ненавидеть отца своего ребёнка так отчаянно. А может, и нет. Но сейчас от тебя нужно одно – оставить нас. Не мучить. Уйти!
Перед глазами пронеслась картина счастливого будущего: я веду за руку моего сына, почему-то я была уверена, что родится мальчик, светит ласковое солнышко, над головой перламутрово переливается стыдливо прикрытое листьями парковых деревьев небо, а малыш спрашивает: «А где мой папа?».
Я вздрогнула и прижала руки к животу. И что я отвечу? Что стояла и смотрела, как он умирает? Что желала смерти тому, кто дал ему жизнь? Сжала челюсти и мотнула головой: Лютый бы стоял и с наслаждением следил, как я испускаю дух!
В груди будто ржавый гвоздь провернули. Я не хотела признавать, что это может и не быть правдой, отчаянно хваталась за ненависть. Нашу обоюдную лютую ненависть. Ненавидеть лучше, чем испытывать боль и отчаяние.
Нет, нельзя поддаваться эмоциям, нужно попытаться мыслить здраво. Ради ребёнка я не могу потерять голову и сделать опасный выбор. Так можно зайти очень далеко… откуда не возвращаются.
Я снова скользнула тревожным взглядом по охраннику, что стоял между мной и дверью. Эти люди не волнуются за Лютого, не отвлекутся, даже, если он умрёт. А потом… Я сжала челюсти до ноющей боли. Да даже если мне удастся сбежать, это не будет означать конец мучениям.
Нельзя забывать, что Лютый лишь исполнитель, что тот страшный человек с кинжалом может нанять другого урода. Что сделают с папой? Со мной?.. С ребёнком!
Я с усилием втянула воздух, осознав, что стояла не дыша так долго, что уже потемнело перед глазами. Лютый мой единственный шанс выжить и выяснить, что желает тот человек, спасти нашу семью.
Я отлепилась от стены и спокойно пошла к выходу.
Как и следовало ожидать, путь мне преградил мужчина с пистолетом. Я даже не удостоила его взглядом, обернулась и спросила другого:
– Лютый сказал, чтобы он был там, где я? – Не дожидаясь ответа, коротко кивнула: – Я иду в реанимацию. Можете взять каталку
