отчислят одной из первых. Некромантия, боевая магия – не мое. Мне противны умертвия, я ненавижу энгеров… Точнее, мне их жалко. Их создают самым жестоким образом, специально для обучения боевиков – культивируя агрессию, ярость и силу. Пусть они всего лишь копии животных, но живые и чувствуют боль.
– Ты идешь? – лицо Мэтта заслонило солнце. – Мы у ворот заметили, что тебя нет.
Задумчивость иногда вгоняет в ступор. Вот и теперь стою посреди густой травы на полигоне. Здесь много красивых цветов. Раньше не замечала. Впрочем, я сюда и не ходила.
– И ты великодушно решил за мной вернуться, – криво улыбнулась представителю влиятельного рода.
Мэттиас Морано, по счастливой случайности мой друг, завидный жених, которому родители давно выбрали невесту по статусу.
Поначалу я не верила в его благие намерения. К простолюдинкам у нас относятся холодно, отстраненно и… соответствующе. Да, тетя с дядей постарались сделать все, чтобы я не чувствовала себя изгоем, а магистры Академии вообще душки по сравнению с адептами. Я понимаю, что достойного отношения и уважения смогу добиться собственным трудом, потому как за моей спиной обычный, неизвестный род. От родителей мне остался кулон матери и фамилия.
Сколько бы ни искала в талмудах библиотеки, ни одного упоминания рода Вильерс не нашла. Видимо и они были никому неизвестны. Во мне течет простая кровь.
– Переживаешь из-за проверки?
Мы неспеша пробирались к воротам. Алекс и Кира, наблюдая за нашим медленным шагом, изобразили недовольство и ушли. Терпением они не отличаются.
– Если меня отчислят… – запнулась, ощущая ладонью кончики растений. – Не знаю, что тогда со мной будет. Я не хочу возвращаться в Дельмир, Мэтт.
– Не обязательно возвращаться. Можешь пойти работать ко мне. Садовником, например.
Врезать бы по этой наглой аристократичной моське.
– О, мистер, вы так великодушны, – съязвила, пробираясь вперед к воротам.
– Хорошо, что мы оба так считаем, – Мэтт не отставал.
– Спасибо, что веришь в меня. Справлюсь без твоей помощи, – резко свернула на тропинку, ведущую в Академию.
Вроде ничего особенного. Подобный юмор обычное дело, но в этот раз… Мне страшно. Да, я боюсь действительно остаться ни с чем. Без степени, без права на хорошую работу, без возможности на лучшую жизнь. Теперь шутки на тему возможного будущего кажутся ужасными.
– Ты обиделась? Лея? – Мэтт плелся следом, держа безопасную дистанцию. – Да бро-ось… серьезно? Правда обиделась? Это же шутка…
Несмешная. Глупая. Задевающая шаткое положение спокойствия. Мэтт не виноват, он вел себя как обычно. Я реагирую слишком резко и воспринимаю остро, и это – мои проблемы.
– Нет, – остановилась, ожидая, когда друг приблизится. – Никаких обид. Просто давай отложим шутки на эту тему до лучших времен? Когда на горизонте перестанет маячить перспектива отчисления.
На невеселую усмешку Мэтт ответил тем
