style="font-size:15px;"> Но она чувствовала, как напряжено ее тельце.
– Да успокойся, мам. С ней все хорошо, – пробурчал Ян. Он был раздражен, но нисколько не испуган. Интересно, если бы она не оттащила его от сетки, он так и продолжал бы стоять лицом к лицу с этими беснующимися тварями?
– Зачем ты к ним подошел?
Она смотрела на сына, продолжая обнимать Еву. Яну эти объятия явно не нравились. Он предпочел бы утешить сестру сам, без посторонних.
– Хотел посмотреть, что будет.
– Посмотрел?
– Посмотрел.
Она отстранилась от Евы, и поставила близнецов перед собой в ряд.
– Обоих предупреждаю, в первый и последний раз: вольер обходите за километр. Застукаю вас здесь, посажу обоих под замок. В разных комнатах. Вам понятно?
– Не сердись, мам, – тихо сказала Ева.
– Нам все понятно. К вольеру не приближаться, в лабиринт самим не ходить, – Ян безошибочно вычленил, что от них требуется в данный момент, и, как всегда, отвечал за двоих.
– Умный мальчик. А теперь марш в дом.
Только покинув задний двор, Саша наконец-то перевела дух. Федюша плелся за ними, все еще не расставаясь с куском трубы. Обернувшись, она увидела, что собаки разлеглись на полу. Не решившись подняться на террасу для утреннего кофе, Федюша мялся на пороге.
– Так я эта, того… пойду?
– Придешь завтра покормить этих монстров? – спросила она. – Боюсь, сама я не решусь.
– Эта я конечно! – Федюша просиял. – Я обязательно. И эта… не испугались они там? Детишки?
– Все в порядке, не переживай, – мягко улыбнулась Саша, – ты ни в чем не виноват.
– Ага, – радостно закивал он, развернулся и потрусил к лужайке.
Саша зябко поежилась. Стало холодно.
– Пошли в дом, – сказала она детям.
Заботиться об ужине не пришлось. В холодильнике обнаружилось запеченное мясо, свежие огурцы и сырники. Ксения позаботилась обо всем. Она сидела за круглым столиком на кухне и смотрела, как едят дети. Самой есть не хотелось. Дорога и волнения так вымотали ее, что кусок не лез в горло. Сейчас она уложит близнецов спать и попытается собраться с мыслями.
– А здорово ты его сегодня развела, – обратился к ней Ян с набитым ртом.
– Прожуй сначала, – машинально ответила она. – Не поняла, что я сделала?
– Говорю, клево ты развела этого идиота.
Она удивленно посмотрела на сына.
– В каком смысле «развела»? О чем ты говоришь?
– Ты хотела, чтобы он выболтал тебе про собак. Начала хорошо, но не дожала.
– Ян, откуда ты набрался таких слов?
– Каких? – искренне удивился сын.
– Таких! «Развела», «дожала». Так нельзя выражаться, это дурной тон.
– Тон как тон, – он пожал плечами, запихивая сырник в рот целиком.
