пробурчала я, не желая лимитировать блаженство.
– На своем. Это действительно опасно. Можете привыкнуть. Если прерветесь, расскажу, – вынудил-таки меня шантажист оторвать ручки от мягких перьев. – Первые полгода с момента, как я познакомился с Джильбертой, считал, что нет на свете ничего прекраснее, желаннее, приятнее этих… «контактов». Каждую ночь караулил ее у окна, и, если Джи-Джи вдруг не прилетала, впадал едва ли не в наркотическую депрессию. Моя ламбикура никогда не отличилась покладистостью и пунктуальностью… Как вы могли заметить, у нее и сейчас насыщенная личная жизнь.
– О зависимости нет в учебнике… – пробубнила я. – Почему полгода? А что случилось потом?
– Потом я узнал, что в жизни существуют и другие, не менее приятные вещи, доставляющие удовольствие, – вогнал меня в краску Карпов. – А еще какое-то… очень долгое время спустя… выяснилось, что кое с чем по степени наслаждения прикосновение к ламбикуру даже не сравнится.
– Сколько вам было лет, когда случилось «заключение»? – прошептала я, предугадывая ответ.
– Семнадцать. У ламбикуров есть вполне конкретные критерии для отбора сюзов… Помимо храбрости и силы, их интересует еще кое-что. Это обязательное условие. И о нем тоже нет в учебнике.
– Невинность? – выдавила я из себя, мечтая спрятаться хотя бы под стол.
– Вы невероятно догадливы. Полагаю, ламбикурам важно быть… «первыми», – хмыкнул Демон и недобро глянул на Арчи, свернувшегося в лохматый баклажановый клубок на моей юбке.
Докатилась. Сижу в два часа ночи с мифической птицей на коленях и обсуждаю с академическим чудищем свою непорочность. Или его, давно утерянную?
Карпов глядел на меня странно. Как будто по-новому. То ли считал невинность в восемнадцать с хвостиком скорее недоразумением, чем достижением. То ли… Нет, других вариантов трактовки этого обжигающего взгляда у меня решительно не находилось.
– И да, я не готова обсуждать с вами этот вопрос, – смущенно закашлявшись, пробурчала я и отвернулась к окну.
Ответом мне был красноречивый демонический «хмык» и несколько шумных глотков из бокала.
…Не знаю, сколько мы так сидели. Мир замер, растянув время плавленым сыром, как на полотне Дали.
Точнее, сидела только я, поджав колени и откинувшись на мягкую спинку демонического кресла. Карпов стоял с бокалом, притулившись боком к шкафу и искоса поглядывая, как я запускаю пальчики в собственного ламбикура и жмурюсь от удовольствия. Было в этом мероприятии что-то солнечное, летнее, согревающее… Губы сами собой растягивались в мечтательной улыбке.
Неловкость сменилась ехидным спокойствием. Демон меня больше не ругал. Так что я перестала делать вид, что поправляю юбку и разглаживаю складки, и в открытую терзала лохматое пузо в цвете «баклажан»…
– Мисс Дэлориан… Вам пора… – словно из плотного тумана донесся знакомый густой голос.
Мысли уплывали. Куда мне пора? Зачем? Мое место тут. И я хочу
