на Глеба Самойловича: стоит, смотрит. С влажными после душа волосами, в простой темно синей футболке и свободных черных штанах, он выглядел именно так, как я его и представляла. Нет, вру. Он выглядел намного лучше. Вот только взгляд бы поменять: изумлённый… даже растерянный.
Ставлю блюдо рядом с рыбой, выпрямляюсь, внимательно смотрю на шефа. Да, на мне сейчас – его свободный свитер, заканчивающийся где-то на середине бедра и дарящий столь необходимое тепло моему подмерзшему телу. А на моих ножках красуются широкие вязанные носочки; размер был слишком велик, но, подвернув их, я смогла согреть и свои многострадальные теплолюбивые стопушки. Откуда у Глеба Самойловича в принципе взялись подобные носки – я понятия не имела. Но очень веселилась, когда вместе с Линой смотрела на своё отражение в Его гардеробной.
– Почему вы… – шеф поднимает руку, указывая на свитер, но так и не заканчивает предложение.
Изумление на его лице достойно картины маслом.
– Лина предупредила вас, что человек с моими вещами приедет только вечером, а вы были так заняты, что не отреагировали на просьбу дать мне что-нибудь из одежды, – спокойно отвечаю ему, хлопая длинными ресницами.
– Я был занят, да… – хмурясь, соглашается Глеб, не замечая, что творится с моим лицом (никакой просьбы не звучало и в помине), затем он поднимает взгляд на мои глаза, – Но что с Вашей одеждой?
– Лина увезла её в химчистку. Она ведь вам об этом сообщила, – сообщаю на голубом глазу.
Ага. Трижды сообщила. Пока мы хихикали, как старые кикиморы, решая, не использовать ли штамп номер двадцать два и не надеть ли мне его рубашку? В итоге победила практичность – меня действительно морозило (последствия похмелья), так что остановили свой выбор на свитере.
– Мне снять? – прикладываю руку к материалу, смотрю на него озадаченно, – Вы простите, я же ещё не читала условий контракта, и не знаю, что можно, а что нельзя в вашей квартире, да и как себя вести в принципе: теперь, когда вы – мой босс и на работе, и дома… – замолкаю, чуть склонив голову, жду реакции.
– Да, я дам вам ознакомиться с условиями этим же вечером, – процеживает Глеб, начиная испытывать странные проблемы с взглядом глаза в глаза… да и вообще – с лицезрением меня в принципе.
И что-то мне подсказывает, что не планировал мой шеф давать мне бумажки для ознакомления. По крайней мере сегодня – точно не планировал. Как бы ни утверждал обратное.
Однако, теперь даст. Никуда не денется.
– Присаживайтесь, Глеб Самойлович. Все готово, – киваю ему на расставленные блюда, а сама стою на месте, – не знаю только, разрешено ли мне есть с вами за одним столом… смогу уточнить только сегодня вечером. Если нет, то позвольте мне удалиться в свою новую комнату – я не ела со вчерашнего дня и от запаха еды у меня начинает кружиться голова…
– Вы можете есть со мной, – отчеканил Глеб Самойлович, прерывая мою речь, – Я внесу этот пункт
