Засниц получил звание объекта всемирного наследия ЮНЕСКО за реликтовый буковый лес, но в основном – за этот фестиваль.
С южных гор до северных морей
Глава, в которой не будет ничего смешного. Для разнообразия
Восток – дело тонкое.
Восток есть восток
Команда МАГМА участвовала не только в массовых заездах, фестивалях в Сочи, Баку, Тюмени, Уфе. МАГМА совершала и одиночные набеги на удаленные города, села и кишлаки необъятной страны. Делалось это, конечно, не ради наживы, как у звезд эстрады, а ради интереса и от избытка молодых сил. Чем удаленней – тем интересней. Понятно, что какие-то деньги за концерты мы получали, но хватало их чаще всего только на подарки и сувениры. Но и в таких, одиночных и коротких, поездках была своя прелесть – сами себе хозяева, никто нам не указ, что хотим, то и делаем! Были и запоминающиеся моменты, случаи и целые истории. Не во всех поездках я, к сожалению, участвовал… очень жаль. Но книга-то в этом не виновата! В ней должно быть все. И вот вам вся Правда, которую мне удалось узнать, о поездке в Узбекистан (Навои, Самарканд).
Первую не смешную, а скорее страшную историю рассказал Герман Позин. Узбекские гастроли организовывал комсомол. И в команду часто приходили всякие комсомольские деятели. И по делу, и просто потусоваться с москвичами. И одну такую деятельницу, симпатичную узбечку, Гера пошел вечерком провожать. Жила ее семья в Старом городе, в своем доме, классическом глинобитном дувале, в каких жили и Омар Хайям, и Ходжа Насреддин. То есть то была настоящая узбекская семья, со всеми вытекающими повадками и обычаями, не всегда понятными заезжим людям.
Подошли к дувалу, остановились у входа. Гере расставаться не хотелось, он начал было рассказывать разные смешные истории, но комсомолка его остановила:
– Иди-ка домой, парень, а то брат выйдет, убьет.
– Ха-ха! Драться, что ли, полезет?!
Девушка удивленно подняла соколиные брови:
– На фига ему с тобой драться?! Просто выйдет и убьет тебя. А че?…
Бежал гарун быстрее лани…
Вторая печальная история, и тоже с уголовным оттенком, произошла с двумя Евгениями – Калининым и Кравцовым. Они, правда, отнекивались, но я склонен верить команде.
Оба были симпатичными ребятами, Кравцов – даже очень симпатичным. У него даже второе прозвище было в команде – Красавчик. И оба здорово пели. Калинин так вообще просто завораживал женский пол своим голосом. И, конечно, на них чаще, чем на других, западали фанатки. И вот двух таких фанаток ребята привели к себе в гостиницу.
Уже в процессе написания этой главы, после перекрестного допроса, припертые прокурором к стенке, оба все-таки признались, что было дело. Но – ничего такого!
