что-нибудь сказать.
– Конечно, – кивнул он, – место так себе.
– Полная дыра, – усмехнулась я, а он даже посмеялся.
Мне очень хотелось спросить его, как он живет, но никакие силы небесные не могли меня заставить открыть рот. Женька недвусмысленно дал понять, что в его жизни мне места нет, так что все, что оставалось, это вот такие случайные встречи с неловкими разговорами ни о чем. Я вдруг поняла, что мне его даже в чем-то не хватает, с этими его дурацкими ухмылками и болтовней у меня на диване. Вот уж, действительно, человек устроен весьма странно.
Я поставила перед ним коктейль, он снова кивнул и полез за бумажником. Тут к нему приблизилась девушка, и я узнала Настю, секретаря Миронова. Она приобняла его сзади, отчего он слегка вздрогнул от неожиданности и кинул на меня взгляд. Я смотрела в стойку. Настя меня узнала, удивилась, но поздоровалась. Женька кинул деньги на стойку, Настя взяла коктейль, я продолжила созерцать поверхность стола. Женька на мгновенье замешкался, но потом все-таки пошел в глубь зала, а я, наконец, подняла взгляд и взяла деньги. Их оказалось чуть ли не в два раза больше, чем надо, и я на это криво усмехнулась.
Остаток вечера прошел в состоянии волнения, я зачем-то высматривала Женьку, при этом коря себя за это, заставляя думать о чем угодно другом, лучше о работе, а через пять минут снова обнаруживая себя высматривающей его в толпе. Результатов это никаких не приносило, отчего я разозлилась на саму себя и остаток вечера проработала так, словно мне обещали заплатить миллион.
Сегодня концерт тоже закончился поздно, я вызвала такси, вышла из клуба через служебный выход, и направилась к дороге, где меня уже должна была ждать машина. Тут мои мытарства были вознаграждены: я увидела, как Женька с Настей садятся в его машину. Закатив глаза, исключительно по отношению к своей дурости, я поспешила к дороге.
У Костика в окнах горел свет, поэтому я решилась зайти к нему. Поднялась на этаж, позвонила, через мгновенье дверь распахнулась, и я увидела перед собой его мать, Раису Васильевну. Она посмотрела на меня с искренним недоумением, а я стремительно пыталась решить, что говорить.
– Аня? – задала она вопрос, вопросительно глядя на меня.
Появившийся за ее спиной Костик делал мне отчаянные знаки, понять которые я не могла, как ни старалась.
– Извините, что так поздно, – пробормотала я, – у меня ванная ужасно засорилась, вода совсем не сходит, я хотела попросить у вас вантуз.
Раиса Васильевна осмотрела меня критически, но кивнула и скрылась в ванной. Костик сделал страшные глаза, я ответила тем же. Тут его мама вернулась, протягивая мне вантуз.
– Спасибо огромное, – поблагодарила я, принимая его.
– Мам, я помогу Ане? – влез вдруг Костик, и Раиса Васильевна глянула на него в замешательстве.
– Хорошо, – пожала она плечами, вроде бы решив, что ничего странного в этом предложении нет. Мы с Костиком покинули квартиру, и он горячо зашептал:
– Мать решила сегодня дома остаться, завтра с утра на рынок поедем, закупаться продуктами
