бежит пот, что майка грязна, брюки – мутанту носить и то стыдно будет, лицо горит, оно сейчас, наверное, пунцовое, как у всех светловолосых после физической нагрузки, но хотя бы позой старался передать свое превосходство над Хомой.
– Пра-аблема? – протянул Хома.
– Лекаря срочно. На полосу.
– Тю. Сро-очно! – Хома улыбнулся еще шире. – Сейчас позову.
Лекс почувствовал, как поднимается мутная волна злости. «Мясо», увалень, как и все штатские. Сжав кулаки, он шагнул к Хоме…
– Эй! Курсант! – С губ помощника лекаря полетела слюна, он попятился к дверям, выставив перед собой руки. – Остынь, ты чего?! Остынь, парень!
Дверь распахнулась, стукнув Хому по спине, и появился лекарь. Лекаря Лекс уважал. Гнев улегся, как пылевой смерч.
– Вас на полосу срочно командир-наставник вызывает.
Лекарь кивнул, на миг скрылся в помещении, вернулся с сумкой в руке и пошел рядом с Лексом, без труда поспевая за молодым парнем. Лекс в лазарете лежал один раз – еще пацаном сопливым, первокурсником, когда упал и сломал руку. С тех пор лекарь как будто и не изменился – аккуратная седая бородка, на носу окуляры, небось еще Древние делали; форма всегда чистая, ни складочки, сидит как влитая. Порой кажется, будто рядом с тобой, сверкая нашивками на черном кителе, шагает не лекарь, а старший офицер, если не генерал…
– Что случилось, курсант?
– Курсант Гай упал. И у него кровь носом пошла.
– Вы на удивление многословны, – без улыбки заметил лекарь.
Лекс поджал губы. А что, цвет крови живописать? Сказал как было. И получил в ответ эту… как ее… мастер-переговорщик называл… то ли иринию, то ли иранию. Иронию, вот.
Шли долго, в обход полосы препятствий – через калитку, мимо тренажеров и брусьев. Не по прямой же лекаря тащить, еще свалится, чего доброго, в ров.
Выяснилось, что пока Лекс бегал за лекарем, занятия прекратились и командир-наставник Андреас распустил отряд – приводить себя в порядок перед построением. Заметив Лекса, он кивнул – мол, ступай себе. Лекарь склонился над Гаем – кто-то перенес курсанта в тень, в сознание он так и не пришел. Лекс собрался шагнуть к другу, но перехватил взгляд командира-наставника и кинулся к казармам. До построения, наверное, всего ничего, успеть бы.
В умывалке обсуждали происшествие, некоторые несдержанные на язык ругали Андреаса. В Омеге не место слабым и больным, сюда набирали только крепких и здоровых парней. Сначала курсантов было двадцать пять, но к выпуску осталось пятнадцать. Куда делись те, кто не потянул нагрузку, Лекс не знал.
Он скинул грязную одежду на пол и принялся отмывать с лица пыль, поглядывая на себя в зеркало. Собственная внешность Лекса вполне устраивала – высокий, плечистый, в строю четвертый с начала. Лицо мужественное… К нему отлично подошло бы слово «офицер»… Лекс улыбнулся фирменной кривой улыбкой.
Протрубил горн. Первый сигнал,
