без ненужной порывистости и иссушающей страсти. Они забирались под одеяло. Какое-то время Степан молча настраивался на исполнение супружеского долга. Юля в это время тихонько лежала рядом, нежно поглаживая его живот. Потом он к ней разворачивался, несколько раз целовал в губы и грудь, потом взбирался на нее, либо поворачивал ее к себе спиной, либо усаживал сверху, в зависимости от того, как им обоим этого хотелось. Дожидался ее, потом поспевал следом и шел в ванную, а следом на кухню программировать кофеварку. Затем возвращался в кровать, дожидался жену после душа, пристраивал ее головку на своем плече, и они мирно засыпали.
И Степана, и Юлю такое положение вещей вполне устраивало. Менять никому ничего не хотелось. Так было день за днем. Так – планомерно, спокойно и мирно – протекала их совместная жизнь. И им в ней было очень уютно.
Мягкой и бархатистой казалась Юле ее жизнь. И она барахталась в ней, куталась в нее, втягивала ноздрями этот тонкий аромат безмятежности и совершенно ничего – уж точно – не собиралась в ней менять. И что самое главное – никогда за совместно прожитые годы у нее не возникало мерзкого чувства высыпавших мурашек под лопатками, и голову в плечи, будто от ледяных брызг, ей вжать не хотелось. А тут…
Очень быстренько Юля оделась, порывшись в своей дорожной сумке. Натянула свежую кофточку на трех пуговичках, шорты, сунула ноги в сандалии. Вытащила из дверного замка ключ и вышла из номера.
Она не собиралась следить за Степаном – боже упаси! Не собиралась идти по его следу, кто мог сказать подобное! Ее просто подгонял беспокойный зуд, утихомирить который могло только присутствие любезного сердцу супруга. Вот она и вышла из номера.
На стоянке возле машин его не было. В ресторане, куда она отправилась следом, тоже. Рыхлая женщина с копной смоляных кудрей улыбнулась ей и спросила на ломаном русском, не изволит ли она поужинать.
– Да, да, непременно, только чуть позже. Мужа отыщу. – Юля ответила ей улыбкой. – Он не заходил сюда? Высокий голубоглазый блондин… Очень симпатичный…
Женщина скользнула по ней оценивающим взглядом и тут же с характерной ухмылкой отрицательно мотнула головой. Юля вспыхнула. Сделалось обидно до неприятного.
Ну да, она не красавица. Не супер и не топ-модель, но и не дурнушка. Поэтому нечего на нее смотреть, как на существо недостойное пребывать рядом с высоким, симпатичным, голубоглазым блондином. Они очень даже видная пара и вполне достойны друг друга. А шарма у нее на десятерых хватит. А тело ее, между прочим, Степан называет невозможно соблазнительным, вот!
– Если ваш муж в халате и с телефоном, то он на балконе в шезлонге с северной стороны мотеля, – подсказал вдруг кто-то со спины. – Он уже там минут десять разговаривает с кем-то.
Обернувшись, она обнаружила возле барной стойки совсем юную девушку, чуть уменьшенную в размерах копию той женщины, что оценила с ходу ее так низко. Дочь, наверное, подумала Юля, поблагодарив ее кивком головы. Улыбаться
