style="font-size:15px;"> Моя лучшая подруга как-то удивлённо посмотрела на меня и пожала плечами:
– Если честно, не знаю. Такое ощущение, что она постоянно витает мыслями где-то далеко отсюда. Я пыталась заговорить с ней, долго пыталась, но она мне ничего не сказала, ни словечка. Кончилось тем, что я плюнула на всё и легла спать.
– Странно. А мне тебя очень не хватает в комнате номер тринадцать. – Тут я заметила, как нахмурилась Скарлет, услышав эти слова. Я поняла, что не должна говорить ни об Ариадне, ни о том, что мы с ней долгое время были соседками по комнате, поскольку предполагалось, что я в этой школе всего второй день, ничего не знаю, всех вижу в первый раз и всё такое прочее. Бред какой-то! Впрочем, если сказанные мной слова и были неосторожными, их, кроме Скарлет, всё равно никто не услышал – они утонули в общем гвалте и перезвоне посуды.
– Ах, если бы мы с тобой могли всегда оставаться вместе! – вздохнула Ариадна. – Будь у меня золотая рыбка, именно такое желание я бы ей и загадала.
– Не трать свои желания попусту, их, как известно, всего три, – предостерегла я её. – Можешь загадать что-нибудь получше, например, чтобы мы с тобой не должны были учиться в этой школе.
– Или миллион наличными, – вставила Скарлет, ткнув в мою сторону испачканной в овсянке ложкой. – Ни одна собака не смогла бы приказывать нам, что мы должны делать, будь у нас миллион наличными, шарики квадратные.
– Готова спорить, что мистер Бартоломью смог бы, будь у нас хоть миллион наличными, хоть два, – заметила я. Мы все обдумали этот вариант, а потом дружно поёжились. Вот было, знаете ли, в его голосе, словах, движениях что-то такое, отчего ну никак не хотелось оказаться у него поперёк дороги.
Глава пятая
Скарлет
Я боялась.
Боялась возвращаться на уроки. Боялась Вайолет. Боялась, что где-то рядом может оказаться мисс Фокс.
Боялась Руквудской школы.
В первую ночь после возвращения я почти не сомкнула глаз, а как только начинала задрёмывать, на меня обрушивались кошмары. Я тут же просыпалась, и сразу, уже наяву, мне начинало казаться, что я слышу голоса, шёпотом разговаривающие внутри стен. Представляете, ужас какой, шишки квашеные?!
Я подумала, не рассказать ли об этом Айви, и решила, что не стоит. Я должна выглядеть перед сестрой смелой и уверенной в себе; мне нельзя показать ей, как я испугана.
Вот почему, промучившись до утра, я выскочила из постели, где мы в первую ночь спали с Айви вдвоём, и начала прикидываться, будто настал самый счастливый день в моей жизни. Я даже проглотила за завтраком чудовищную овсянку, хотя смотреть на неё не могла. Просто глотала через силу и улыбалась, такие вот пончики-макарончики.
Потом было утреннее собрание. Ну что вам сказать? Бывали, конечно, на моём веку собрания и похуже, сегодня мы хотя бы псалмы не пели, да и сестра-хозяйка полчаса не учила нас, как нужно у себя в спальнях
