оправдывать чужие ожидания! – Сколько их было и сколько ещё будет… – наконец он меняется. – Его держит сын, – от контекста режет уши и бесчинствует совесть, – его держу я, и ни одна одноразовая подстилка не встанет между нами.
– Меркулова…
– Меня не волнует, – сейчас – равнодушно повести плечами. – Кирилл разбирается в товарно-рыночных отношениях получше тебя, Хоффман, – добиваю его интимным шёпотом, – и знает, что именно покупает, удовлетворяя все мои просьбы! – и оценивающим взглядом перед тем, как вернуть очки на место. – Сможешь также?
Яркий сарафан на тонких бретелях только усиливает общую картину, когда я поправляю волосы, призывно открывая шею.
– Оказывается, ты та ещё беспринципная… – прежде, чем он договорит, я закрываю ему рот ладонью.
Наши глаза так близко, что мне хорошо видны тёмные прожилки в радужке – одинаковые, несмотря на разный цвет глаз. В руке, сжавшей мою, в стремлении отклониться, в нахмуренных бровях – во всём его виде лишь отвращение, тесно завязанное на презрении к таким, как я.
– Пусть это останется между нами, – нежный шёпот и я убираю руку. – Звони, как решишься, Гр-риша! – игривое подмигивание стало бы последним гвоздем в крышку гроба его симпатий, но я неожиданно засмотрелась на кривящиеся губы.
Эффект всё равно вышел что нужно, и я легко сбегаю по ступеням, действительно торопясь к сыну. Кирилл раз за разом растравливает душу, и моё неадекватное внимание к Хоффману – результат навязчивого желания отомстить.
Хотя бы так.
Глава 8
– Я его уничтожу! – Сашка спит и Кирилла больше ничего не сдерживает. Проступают вены на руках, на шее бьётся жилка, а по лицу ходят желваки – Самсонов в бешенстве. – Значит так у тебя выглядит верность?! Это твои принципы?
– Не ори, – прикрыв глаза, торможу его.
– Отдалась за домашку? – продолжает Кирилл, заметно сбавив громкость, но не уменьшив ярость. – И после этого строишь из себя институтку! – после чересчур резкого поворота я смотрю на Сашку, но он не просыпается. – И сколько ты его ублажаешь? С первого дня в этом грёбанном институте? Меня одного тебе стало мало? Или ты и поступала только ради этого?! – возня на заднем сидении заставляет его оборвать речь.
Сашка поворачивает голову, что-то говорит во сне и успокаивается.
– Выговорился? – маникюр и правда пора обновить – на левом мизинце появилась заметная трещина. – А теперь послушай меня, Самсонов, – уверенная в своей правоте, я не распыляюсь ни на громкий тон, ни на показательные обвинения, – если мне захочется, я поучаствую в целой оргии, но это не имеет к тебе никакого отношение уже двадцать шесть часов.
– Я всё ещё твой муж, – мы заезжаем в паркинг и, останавливаясь, Кирилл разворачивается ко мне, – хочешь ты этого или нет.
– Всего на пару месяцев.
– Посмотрим, – угроза не пугает, и стоит нам перешагнуть порог квартиры как я твёрдым
