вообще по жизни странно выглядела. Белая, просто жемчужная кожа, зеленые глаза и темные волосы. Сейчас это все дополняли темные круги под глазами и возрастные морщинки. Вурдалаки из сказок удавились бы от зависти.
– Вообще-то, тебе всего сорок с копейками. Сорок один, кажется? Самый расцвет. – Подмигнула она.
Я поежилась, делая глубокий вдох. Почему-то было ощущение, что кислорода не хватает.
– Не знаю, о каком расцвете ты говоришь, а мне уже помереть хочется от всего этого. Устала я.
– Люб, а ты когда в последний раз отдыхала? – Подозрительно спросила женщина в голубом костюме.
Пожала плечами.
– Двадцать шестого, кажется. Это, если полноценно. А так, еще домой на полдня уезжала, да и здесь спала сколько-то. – Припомнила я.
– Люб, сегодня двенадцатое. – Укоризненно напомнила мне коллега.
Я нахмурилась. А я-то думаю, чего я так устаю… Нужно перерыв взять хоть на один день. Сердце вновь неприятно кольнуло. Потерла грудь и потянулась к чаю. Что-то не так со мной сегодня, и чувство тревожности не отпускает…
– Люб, ты чего? – Вера настороженно разглядывала меня. – Болит что-то?
А на меня вдруг волной нахлынул дикий ужас. И все, потому что протянутая левая рука перестала меня слушаться. Ничего не могу сделать. Ничего. И сердце отчаянно стучит где-то в горле. И боль все нарастает с каждым ударом. Сглотнула, попытавшись успокоиться.
– Вер, зови Лешу. У меня приступ, кажется. – Я уже чувствовала существенное онемение конечностей, типичное для таких случаев, и сильнейшую боль в груди. Как же я не распознала признаки раньше? Ведь были…, были же… – Быстрее. – Задыхаясь, поторопила запаниковавшую медсестру.
Она открыла дверь сестринской и заорала.
– Любе плохо. Скорее.
Я немного расслабилась. Леша, судя по всему, был в коридоре и ворвался в нашу каморку через пару секунд.
– Сердце, Леш. – Прошептала, чувствуя, как от недостатка кислорода кружится голова.
– Черт, Любка. – Выдохнул он, осторожно сгреб меня со стула и на полусогнутых понес меня куда-то, стараясь не трясти лишний раз.
Еще до того, как я начала отключаться, поняла, что умирать мне почему-то не страшно. Нет, страшно физиологически, как и всем, но… незавершенных дел у меня здесь практически не осталось. Не за что было цепляться.
– Люба! – Я слышала, как на меня орали. – Костя, коли быстрее. – Леша был в ярости. – Только попробуй, Безглазова. Борись, кому сказал!
Через некоторое время…
– Разряд. Давай еще. Еще, я сказал! – Алексей держал пластины дефибриллятора.
Но никаких разрядов я не чувствовала, так как несколько секунд назад окончательно покинула свое тело и теперь смотрела на все происходящее как-то сверху и немного со стороны.
– Не заводится. – В голосе Кости я впервые в жизни чувствовала отчаяние. Обычно, он куда спокойнее.
– Адреналин.
