рейсы обязательно прибывают среди ночи. Может, они эфиопское время с европейским путают? Когда надо кого-нибудь встретить, я обычно с вечера в аэропорту дежурю, чтобы не проспать. Паркуюсь у входа в терминал, завожу будильник и сплю в машине. Удобно. В машине спать удобно, в моей по крайней мере. Привык. А вас я в гостиницу отвезу, забронировал. Там недорого. Отоспитесь, а часика в четыре, то есть в десять по-вашему, заеду за вами, поедем в город. Вы – от Деми, да? Моя сестра – ее давняя подруга, они в Париже вместе квартиру снимали. Сестра до сих пор там. А Деми где? В Саудовской? Вот те на. А я-то думал, она в Штатах… Я от сестры неделю назад вернулся, почти месяц у нее гостил. Мне такие длинные отпуска редко выпадают. Париж в общем понравился, хороший город, вроде бы, но Лондон роднее. В Лондоне Зелалем раньше жил, мой двоюродный брат. Вы с ним сегодня познакомитесь. Но сначала надо поспать. Мы, кстати, приехали».
Поспать в гостинице так и не удалось. Причиной тому были церковные песнопения, начавшиеся по местному обычаю в четыре часа утра (в десять – по эфиопскому времени) и транслируемые на всю округу с помощью стадионных динамиков. Непривычные для европейского уха гармонии напоминали о древности музыкальной культуры: согласно преданию, эта звуковая система была создана Яредом Сладкопевцем аж в шестом веке. На краю Ойкумены, в одном из самых древних и изолированных государств на земле, все существует с незапамятных времен и меняется чрезвычайно медленно. Господствующая религия здесь – тоуахдо, абиссинский вариант православия, за семнадцать веков своего существования накопивший множество диковинных обрядов и догматов. Кроме того, после исламского нашествия в XVI–XVII веках в Эфиопии осело значительное число мусульман. Говорят, на сегодняшний день эфиопские сунниты и приверженцы тоуахдо относительно мирно сосуществуют. Как бы то ни было, вскоре к православному песнопению примешался азан муэдзина: мусульманское меньшинство боролось за право голоса в утренней партитуре. Затем вступили окрестные петухи, и воцарилась нормальная африканская какофония. Я такого еще в Гане наслушался. Короче говоря, к семи утра мы были готовы на выход. Спустившись в фойе, мы нашли там неутомимого Уорку. За эти три часа он уже успел побывать в церкви и теперь смиренно дожидался нашего пробуждения.
– Что это вы так рано? Вы же небось не выспались!
– А ты?
– Мне много не надо. И потом, я же еще в машине пару часов подремал, пока в аэропорту вас ждал. А в машине я всегда хорошо высыпаюсь… Может быть, вам здесь слишком шумно? Хотите, отвезу вас к себе, поспите еще часок-другой?
– Да нет, спасибо. Нам тоже много не надо, – соврал я и тотчас почувствовал на себе негодующий взгляд Прашанта. – Может, позавтракаем?
– Завтракайте, конечно, – кивнул Уорку, – я не завтракаю, но с удовольствием с вами посижу.
Когда мы вышли на улицу, город уже бодрствовал. Группы молодых людей в американских футболках и джинсах лениво прогуливались,
