были, как ни странно, артефакторами, их эти места не очень интересовали. Видимо, склонность характера такая – сесть поближе к начальству. То есть все первые ряды были оккупированы ими.
Боевики же, наоборот, предпочли забраться на галерку, и теперь оттуда слышался непрерывный смех и крики. И это их еще мало, а когда придут все? Ужас, уже голова болит. Будем надеяться, что этот бедлам продлится только до прихода магистров.
В зал медленной, но полноводной рекой втягивался народ.
– А нас много… – удивилась я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Сто сорок шесть человек, – тут же ответила Кирис.
– Я думала, будет меньше, – протянула я. – Подожди, но ведь если на каждом курсе учится столько же, то во всей академии порядка полутора тысяч студентов, может, чуть меньше.
– Так многих отчислят уже после первого курса. Этот год очень показателен. Те, кто сможет учиться, – останутся, те, кто не сможет… Из Пламени мало отчисляют на оставшихся курсах, хотя и такие случаи не редкость, но не так массово.
Что-то у меня ощущение сейчас возникло, что я занимаю не свое место. Меня сюда пристроили папа с женихом, а мог бы учиться кто-то действительно талантливый, заслуживающий этого, мечтающий об этом. Неприятно.
– Да не волнуйся ты так, – по-своему поняла мое выражение лица Кирис. – Если сдашь экзамены, конечно, возьмут и даже один год отучат, но этого мало. Нужно иметь много силы, дара, воли, мотивации, чтобы здесь учиться. Так что всех неудачников, тех, кто не хочет учиться, скоро уберут.
– А ты не боишься, что и тебя…
– Не боюсь, – покачала головой соседка, а потом грустно продолжила: – У меня мотивация отменная. Отец обещал шкуру спустить и выдать замуж за одного неприятного типа, если хоть один экзамен, кроме физподготовки, сдам не на высший балл.
– Сурово, – пробормотала я. С меня, конечно, шкуру спустить не обещали, но зато замужество не условие, а констатация факта.
– Могло быть хуже, – пожала плечами Кирис. И, глядя на нее, я даже в это верю.
Тем временем зал почти наполнился. Стоял такой галдеж, что даже собственные мысли было не слышно, поэтому я пропустила, когда на сцену вышли ректор Тог, декан Деонт и еще трое мужчин.
– Кадеты! – по залу разнесся усиленный магией голос ректора.
Крики и смех в зале начали понемногу стихать, а парни рассаживаться. Я стала рассматривать ряды кадетов, но почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и повернулась обратно к сцене. Подняв глаза, я увидела, что женишок неотрывно на меня смотрит. Неожиданно. Еще более неожиданно, что он нашел меня в такой толпе и смотрит исключительно на мою скромную персону. Ох, только бы никто не заметил!
– Кадеты, тихо! – Голос стал громоподобным, и последние шепотки разом смолкли. – Меня зовут, если кто-то еще не знает, Норен Тог, и я ректор этой академии. Не буду говорить, что вы можете обращаться ко мне по всем вопросам, что я помогу решить ваши проблемы, –
