себе сидит, не мешает. Хотя все равно странно. Полно свободных мест, а она отчего-то решила сесть именно сюда. Начать волноваться или подозревать ее в чем-нибудь? Нет, не стоит. Мало ли какой у бабы бзик, чего уж так сразу ее заподозрить! Можно подумать, ему нечем занять свои мозги. Тем, например, с чего он начнет свою работу. Или чем он займется, когда ее закончит.
Осядет где-нибудь в деревне. Купит добротный дом-пятистенок. Разведет кур. Женится на доярке. Грудастой такой, розовощекой, пышущей здоровьем и желанием сделать его счастливым. Пойдут дети…
Здесь его рассуждения дали сбой, и он невольно улыбнулся. Дом с дояркой – это, конечно, хорошо, но это все не для него. Его счастью не суждено догнать его на этой грешной земле. Оно где-то точно заблудилось. И вообще – он устал. Устал от этой жизни. Устал от того, как бесславно она завершается. Он знал об этом не понаслышке. Он был творцом этого конца. Это было его ремеслом, которое он выбрал не по призванию и которое не так давно сделалось ему противным.
Нет, не нужно было соглашаться на это последнее дело. Решил ведь уйти! Тогда зачем? Он и сам не знал. Как не знал, почему он вообще выбрал этот путь. Часто он задавал себе этот вопрос, последнее время все чаще и чаще, и не находил ответа.
Его не обижали в детстве сверстники. Не насиловала мать. Не унижали учителя. Он мало в чем нуждался. Одним словом, все было нормально в плане его психики. Тогда почему он стал тем, кем стал? Так мало этого, он стал лучшим из тех, кем стал! Почему?! Ответа не было. Но ведь он же должен был быть! Непременно должен! Тогда кто ему поможет найти его?!
Может, в этом и заключается разгадка его согласия? Может, потому он и едет в этом автобусе? Надеется не только найти парня, который захотел соскочить с крупной партией товара, а еще и ответ на вопрос, который не дает ему спокойно спать все последнее время.
Кирилл скосил глаза влево. Пожилая женщина внимательно изучала струи дождя, медленно ползущие по автобусному стеклу. Или ловила его отражение в нем?.. Нет, вряд ли такое возможно. Да и кто его сможет узнать сейчас? Разве только матушка сумела бы, но ее давно нет. Для остальных Кирилл был теперь трудно узнаваемым. Мастер перевоплощения. Ему бы сам Шерлок Холмс позавидовал, с такой виртуозной ловкостью он изменял свою внешность. Сейчас вот, например, он был бедным студентом.
Поношенная куртка с обтрепавшимися петлями и засаленными карманами. Спортивная, давно потерявшая первоначальный цвет вязаная шапка, надвинутая почти на самые брови. Старомодные очки в грубой черной оправе. И дорожная сумка, которую он еле втиснул на полку под потолком. Широкие черные брюки с заляпанными внизу штанинами.
Таким Кирилл должен был въехать в этот город – безликим и серым. Потом он должен был слиться с людьми и затеряться в городских толпах, таких же безликих и серых, как это последнее октябрьское утро за окном автобуса.
Нет, интересно, что там можно так долго рассматривать! Тетка непременно должна была давно сойти с ума от пейзажа, расстилавшегося за
