очень сильное впечатление[84]. Так как французам тоже требовалась моральная поддержка, коллеги упросили Черчилля лично отправиться в Дюнкерк, где он выступил с зажигательными речами на очень плохом французском, но с очень большим успехом. Его частые инспекционные поездки по французским и бельгийским портам всегда будут воодушевлять солдат и офицеров.
Но этого было явно недостаточно. С усилением немецкого давления западнее Эско Китченеру поступали отчаянные призывы союзников прикрыть бельгийские порты на Ла-Манше; поскольку у него уже не осталось резервов, он обратился в Адмиралтейство. Черчилль немедленно выделил бригаду морской пехоты, которая закрепилась в Остенде и активно проводила рейды в его окрестностях, с тем чтобы заставить немцев поверить, будто противник заходит им в тыл. Французы попросили Китченера обеспечить также оборону Дюнкерка, и маршал снова обратился к Черчиллю, который отправил еще одну бригаду морской пехоты и резервный полк оксфордширских гусар (где командиром был его кузен Санни) вместе с четырьмя десятками реквизированных лондонских автобусов, которые потом гоняли вдоль всего Па-де-Кале, чтобы убедить немцев в прибытии на континент новой британской армии. Критики из консерваторов, которые всегда были готовы лишний раз пнуть первого лорда, окрестят эту операцию «черчиллевским цирком», но стратегическая игра оказалась не такой уж бесполезной.
Увы! Это были сиюминутные решения и случайные успехи, чаша весов явно склонялась на сторону кайзеровских войск. После взятия Ипра немцы угрожали укрепленному району Антверпена, где укрылись король Альберт I и его правительство под охраной пяти дивизий бельгийской армии. С 28 сентября тяжелая артиллерия немцев подвергала оборонительные сооружения порта систематическому обстрелу, и 2 октября в Лондоне узнали, что, вопреки обещанию французов прислать подкрепления, бельгийские власти приняли решения эвакуировать город и отступить к Остенде. Если бы Антверпен пал, то все порты на Ла-Манше стали бы уязвимыми, левый фланг франко-британских сил оказался бы под угрозой и можно было бы даже ожидать высадки немцев в Великобритании. Собравшись в Министерстве иностранных дел в отсутствие премьер-министра, Грей и Китченер полагали, что следует убедить бельгийское руководство остановить эвакуацию. Но кто сумел бы сделать это? Черчилль сам вызвался выполнить задачу и отбыл на место… в тот же вечер. Для Китченера и Грея это было облегчением, для Черчилля – самовыражением: добившись высоких постов, он намеревался ворваться в самую гущу боя и, быть может, лично изменить ход событий. И вот его мечта детства снова была готова стать реальностью…
На следующее утро вернувшийся в Лондон премьер Асквит был поставлен перед свершившимся фактом, но его письма говорят о том, что все действия были предприняты с его одобрения. А во второй половине того же дня в Антверпене бельгийский премьер-министр Бруквилль и король Альберт под воздействием величественной
Следуя настойчивым просьбам союзников о помощи, русская армия перешла в наступление, не завершив мобилизацию. Быстрое продвижение русских войск в Восточной Пруссии вынудило германское командование перебросить часть сил на Восточный фронт, что позволило французам выстоять. –
