сти – ПРОСЬБА ВОЗДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПРОЧТЕНИЯ.
Я не знаю, для чего другие пишут рецензии, мне просто понравилась ваша Фея. Часто я ее не понимаю, не одобряю даже. Тем не менее, мне она очень симпатична.
Своею самостью и желанием быть собой. Тем, что может не бояться мнений, и отголосков мнений, и отголосков отголосков мнений.
Тем, что она – это она. Удачи вам, и пишите, я буду читать.
Intro
Фея забралась на подоконник и решительно замолчала. В её огромных глазах не отражалось ничего, кроме равнодушия. Пальцем она что-то выводила по запотевшему стеклу, через мгновение стирая странные завитушки.
– Ну, Феечка, милая! Неужели ты не понимаешь, как это важно? – умолял её пожилой седовласый Мужчина в белых одеяниях, боясь прикоснуться к хрупкому созданию. Она в ответ лишь усмехнулась и продолжила рисовать полупрозрачные символы.
– Посмотри, тебе нужно сделать всего лишь пару взмахов и всё! – он искусно рассёк воздух металлической палочкой и замер в ожидании. Фея лишь краем глаза следила за его движениями и её губы что-то беззвучно шептали.
– Я не могу. – Наконец сухо произнесла она. – Мне очень жаль, но я не могу… – Фея поджала губы и уткнулась головой в колени. Мужчина осторожно задел её, погладил по плечу:
– Это не сделает тебя равнодушной, как ты думаешь… Это же чудо, самое настоящее чудо! Благодаря этому ты спасёшь жизни многих людей! Вспомни, зачем ты здесь!
Глаза Феечки стали в мгновение льдисто – голубыми. Она помнила, зачем она здесь. И она знала, что должна сделать это.
– Вот так – то лучше, – улыбнулся Мужчина и передал Фее её орудие. Она хищно улыбнулась и провела пальцами по хранившему тепло металлу скальпеля.
– Давно пора перейти на виртуальную вивисекцию! – Во весь голос заявила Фея, а Мужчина хмуро улыбнулся и лишь пожал плечами.
На запотевшем стекле медленно растекались рисунки кровеносной системы лягушки.
Байка 1. Про подоконники, начало и чаепитие
Как-то вечером, сидя на подоконнике, я пила чай и попутно жаловалась Ганнибалу. Мой личный психоаналитик и шизофрения в одном лице сидел напротив меня, сверля глазами-бусинами. Ганнибал – медведь. Плюшевый медвежонок весьма позитивного вида и содержания. Последние четыре года он часто сопровождал меня на прогулки и был в курсе всех моих дел и эмоций. А я… Я – Фея, которая странным образом очутилась в странном мире и теперь пытается в нем жить. Именно жить, а не выжить. Люди почему-то больше любят второй вариант.
– И никто ведь не видит всей этой красоты, Ганя… Никто не хочет понять, что миру больно. Вот взять, к примеру, парк около дома. Захламлён полностью, словно свалка какая-то. Всё выбрасывают, будто до мусорной урны дойти сложно… Эх!
Я поморщилась и уткнулась в коленки.
– …а выборы эти помнишь? Сплошное недоразумение. Из кого выбирать то? Одни… – через минуту я умилялась новой мысли у себя в голове. Произносить витиеватую нецензурную речь не хотелось.
Ганнибал внимательно слушал, всё так же молча и равнодушно.
– О, смотри! – воскликнула я, завидев мерцающие огни за окном. – Видел? И ещё! Красивый фейерверк, не правда ли? Наверное, кто-то отмечает праздник… Интересно, какой?
Я потянулась за остывающим чаем, мечтательно отпила и продолжила:
– А помнишь, мы с тобой гулять ездили… Ты видел на девушке рядом шикарный бирюзовый шарф? Нет?…а что с тебя взять! Ты же плюшевый…
– Сама ты плюшевая! – огрызнулся Ганнибал, поправив изображение Будды у себя на груди. – Задолбал меня твой Вавилон! У меня Олегович лежит, недочитанный, а ты меня своими шарфиками моришь… ЭЭЭх!
Байка 2. Про игрушки, деспотов и друзей
Мы сидели с Ганнибалом на нашем любимом подоконнике, пили чай и размышляли. Ганнибал вечно обдумывает увиденное, ищет в событиях скрытый смысл и мне кажется, давно бы достиг просветления, если бы не я. Его вечный тормоз.
Он недавно закончил читать новую книгу Олеговича, и теперь не мог усидеть на месте. Ему всё хотелось бродить по комнате и говорить, говорить, говорить… Я же крепко прижимала его к себе по привычке, не обращая на жалкие потуги вырваться.
– Ты! Ты – игрушковый деспот! – кричал он, оставив попытки убежать.
– Все дети такие. – Заявила я, глядя в вечернюю темноту. – И вообще, нет такого слова, игрушковый.
– Всё равно ты – тиран! Почему я должен сидеть с тобой, пить чай, когда в голове совсем не те мысли?
Я развернула его к себе
