с Пашей и похожими на него людьми, я, теперь, кажется, догадываюсь: тот мальчик искал в этом понятии что-то более глубокое, важное с точки зрения математики. И не находил. И честно признавался, что не понимает).
Узнав, что автор этих задачек из тетрадки сидит в приемной, Андрей Николаевич вышел к нему познакомиться. Увидев карапуза, которому по возрасту положено учиться во втором классе, он, кажется, не удивился. Подошел к Паше и уважительно пожал ему руку. Это было для Паши первое рукопожатие в жизни. Да от какого замечательного человека!
Андрей Николаевич спросил Пашу: – Ты любишь кататься на лыжах?
– Да! – ответил Паша. Как раз в то утро мы с ним хорошо покатались в Нескучном саду.
– Побольше катайся на лыжах, занимайся спортом!
С этим напутствием академика Колмогорова мы шли домой по Воробьевскому шоссе, и снег блестел на мартовском солнце, а небо было синее-синее.
Как я была самая умная
Я с детства подозревала, что я дурочка. Но я об этом помалкивала.
В школе мне ставили одни пятерки. Но я считала, что это по ошибке. У меня всегда было много вопросов к тому, чему нас учили в школе. Но никто из моих одноклассников ничего не спрашивал, – значит, всем всё понятно. Только мне непонятно, и я стыдилась спросить. А если и спрашивала – получала невнятный ответ.
И еще. Бывает, скажут мне что-нибудь обидное или несправедливое, и я не сразу найдусь, что ответить. Иной раз только на следующий день складывается мой блестящий и точный ответ (Это так называемое «лестничное остроумие», когда остроумный ответ приходит на ум уже на выходе, на лестнице). А отвечать-то и некому, инцидент давно исчерпан. Потому что я – тугодум.
Уже учась в университете, я наконец поняла, что все усложняю. Многим студентам было достаточно запомнить материал, потом на экзамене пересказать его по памяти и после навсегда забыть.
А мне – нужно было осмыслить каждый знак в формуле, как будто это я ее вывела, запомнить на всю жизнь и с этим жить.
Ну и чудачка…
А потом в нашей жизни появился маленький сын Паша, и как начал нас удивлять! Мои затверженные знания наконец пригодились – мне было о чем говорить с умным сынишкой. Тут набежали специалисты и стали объяснять, что есть такое понятие, как интеллект, и кому-то этого много дано, а кому-то недодано.
Так ведь это и интересно, это и двигает жизнь вперед! Было бы у всех этого интеллекта поровну, все бы думали одинаково – и не было бы необходимой разности потенциалов для движения мысли.
В семь лет Паша пошел в обычную школу, в первый класс. Но скоро по рекомендации из Института педагогической психологии его перевели сразу в четвертый, и он стал учиться гораздо лучше.
А люди из того института захотели измерить его способности и заявились в школу со своими
