сомневался, что звери собирались напасть. Инстинкт самосохранения волкам отшибло напрочь. Неужели они тоже все… изменились? Как и люди?
Размышлять было некогда. Положив волков, рванули дальше. Летели, не разбирая дороги, Таня еле поспевала, но держалась, не жаловалась. Наконец выскочили на грунтовку и увидели вдалеке «тойоту», грязную настолько, что она напоминала гнездо ласточки, а не машину.
Удастся ли выехать сейчас, когда жижа затвердела?
Макс вырвался вперед, распахнул дверцу, плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с водительским, дождался, пока Андрей усядется и Таня займет место позади, шумно выдохнул и спросил:
– Твоя машина?
– Нет, – признался Андрей, заводя мотор. – Друга. Он умер от вируса.
Выехать не получалось: глина затвердела только сверху, колеса по-прежнему месили жижу и скользили.
– Меняемся, – предложил Макс, спрыгнул на землю и хлопнул дверцей так сильно, что осыпалась приставшая к стеклам грязь.
Андрей пересел и наблюдал за новым знакомым, скосив взгляд. Макс выкрутил руль и медленно надавил на педаль газа – машина дернулась, взревела и, о чудо, тронулась с места, покатила по грунтовке. Но вести Макс не стал, затормозил, и они с Андреем снова поменялись.
– Слушай, Макс, – проговорила Таня. – Почему за тобой охотятся звери? И измененные тоже как-то особенно агрессивны.
– Не знаю, – прогнусил Макс.
Андрею не нравилось, что он так немногословен. Казалось, он знает что-то важное, но молчит.
– Ты очень разговорчив. Может, тебе известно хоть что-то? Что происходит в городе? Будут ли военные спасать гражданских? Хоть что-нибудь, слышишь?
– Когда говорю, стекла потеют, – признался Макс. – Потому и рулить не стал – вижу плохо. Буду краток. Я главный конструктор Академии наук, занимаюсь альтернативными источниками энергии. В Наро-Фоминске, в парке Победы у самолета, недалеко от реки, сегодня в два часа дня меня будет ждать старший коллега. Ему наверняка известны детали. Я вообще в лесу был, когда он позвонил и велел надевать защиту. И все, связь оборвалась, телефон молчит. Думал, все люди с ума сошли, вас увидел – чуть от радости не умер. Не могу уже, скоро сдохну в этой дряни.
Противогаз глушил слова, и многого Андрей попросту не расслышал.
– С оружием тебя в Академии наук научили управляться? – спросил Андрей и посмотрел на наручные часы. – Одиннадцать. Должны успеть.
Макс не был похож ни на профессора, ни на младшего научного сотрудника. На бешеного героя одноименного фантастического фильма – вполне. Трудно было представить его лицо. Андрею думалось, что у Макса темные волосы торчком, широкие скулы и тонкие губы, ему чуть больше тридцати.
– Оружие – страсть с детства, – ответил он. – «Калаш» я сам сделал, восстановил деактивированный макет. Не думал, что когда-то он спасет мне жизнь. А вы кто и откуда?
Похоже, он не лгал: стекла его очков действительно запотели от разговора.
– Студенты
