стой! – приказал он.
– Я! – резко затормозил, еле на ногах устоял.
– Куда?
– В штаб. Замполит вызывает.
– Понятно, – он кивнул, у него медлительные манеры, хотя мужик, вроде ничего. – Ты зачем в деревню ночью ходил?
– Своих выручать.
– Понятно, – он снова кивнул и задумался. – Теперь думай, кто тебя будет выручать.
– Не знаю, – на душе стало еще хуже, чем было.
– Я это… – снова небольшая пауза. – Слово за тебя замолвил. Не знаю, поможет или нет. Но спрашивали, как ты себя ведешь и мое мнение. Я сказал, что нужно оставить. Иди.
– Есть! – я развернулся, чтобы продолжить свой забег.
– Стой. Иди сюда, – он поманил меня пальцем, я подошел. – Скажешь, что возглавил колонну, чтобы не допустить кровопролития. Понял? – я кивнул. – Стой на этом, пусть режут на куски. Спас, мол, ситуацию. Дело заминают, поэтому, глубоко копать не должны. Но никому про меня. Ни слова. Понял?
– Спасибо, товарищ капитан! – вырвалось у меня совершенно искренне.
В многотысячном коллективе лагеря кто-то замолвил за меня доброе слово.
– Давай… Иди, Миронов, – Вертков внимательно смотрел на меня.
Я молча кивнул. В душе загорелся огонек надежды.
Верткова за глаза называли «Слоном». За его медлительность. Но для меня сейчас он был спасителем. Все-таки ротный, пусть на абитуре, но знает всех своих подчиненных. К его мнению должны были прислушаться!
Я вбежал на второй этаж штаба на одном дыхании. Сердце колотилось бешено. Готово было выпрыгнуть не то что из груди, а из глаз. Во рту пересохло. Точно такое же ощущение, когда дрался в массовой драке. Только сейчас было хуже. Я не мог не ударить, и не пойти не мог тоже. Как на эшафот. Неизбежность. Вот тогда я понял, что именно это обозначает.
Постучал в обитую кожзаменителем дверь.
– Войдите, – приглушенный голос из-за двери.
– Товарищ майор, абитуриент Миронов по вашему приказанию прибыл! – как можно четче отрапортовал я.
– Заходи, Миронов, садись, – майор сидел, перед ним были разложены многочисленные объяснительные моих товарищей по лагерю.
– Есть! – я сел на обычный армейский табурет.
«Ни дать, ни взять, как оловянный солдатик!» – такая мысль промелькнула у меня в голове.
Майор оторвался от бумаг и внимательно смотрел на меня.
– Что скажешь в свое оправдание, Миронов?
– Пошел в деревню и возглавил народ, чтобы не допустить кровопролития, – выпалил я.
– Давно придумал или кто надоумил? – майор пытливо смотрел мне в глаза.
Я сделал самое честное лицо, какое мог изобразить.
– У меня отец – офицер, он это училище заканчивал. И я знаю, каково быть командиром. И еще отец меня всегда учил не прятаться за спинами других и брать на себя ответственность. Ну, а коль, я назначен заместителем командира взвода, то и пошел со своими подчиненными. Я никого не
