за угол. Больше его не видели. Есть вероятность, что он незаконным путём (может, даже с помощью соучастников) добрался сюда, до Нордеграунда.
Папа Уве кивнул.
– Понятно. Но я его не видел.
– Вы хоть знаете, как он выглядит?
– Конечно. Я видел фотографии.
Вагнер встал.
– Что тут сказать? Мне придётся осмотреть вашу квартиру – такова официальность. Но, помните, если что-то подозрительное увидите, то…
глава 3
Мой отец вор, и его ищут в двух странах.
Отлично.
Если честно, я после первого шока от услышанного больше не испытывал никаких чувств к этой ситуации – словно смотрел какой-то детективный фильм, не более того. К отцу я тоже никаких чувств не испытывал; он покинул меня, когда мне было два годика, так мне говорила мама. А через пять лет она к другому ушла, оставив нас с Марлис и папой Уве.
В общем, ничего особого не изменилось, но его фотопортрет развесили по всему городу! Теперь на меня люди поглядывают искоса, а некоторые в школе даже показывают пальцами: мол, смотрите, сын преступника.
Но мне не стыдно.
Потому что я не считаю себя его сыном.
Прошло несколько дней. Мой друг-чех, Якуб Крупский, выздоровел и вернулся в школу. За обедом он нагнулся ко мне:
– Я всё знаю про этого Шнайдера. Сочувствую…
– Он мне никто, понятно?
Он был обескуражен.
– Нельзя же ведь так…
– А мне что, заплакать и сказать: «Ох, за что Господь наделил меня таким отцом?» Он для меня никто.
– Дело твоё…
Наступило молчание. Мы доели обед, и Якуб сказал:
– Сегодня пришло письмо от тёти Берты.
– И?
– Она меня приглашает летом в Арбайтенграунд! Уже в пятый раз и на всё лето.
Я улыбнулся.
– Поздравляю.
– Она отправит деньги, а я сам полечу до Арбайтенграунда.
– Но тебе придётся сделать посадку в Швеции.
Он подмигнул.
– А это разве плохо?
– Везёт тебе, гадёныш!
– Слу-ушай, а ведь я могу спросить её, можно ли взять тебя с собой. Как тебе такое?
Глаза мои округлились, а ложка застыла на полпути ко рту.
– Серьёзно?
– Ещё как! Только спроси у своего отчима, ладно?
– Я… Да-да, обязательно, конечно… Боже, спасибо…
Он махнул рукой.
– Пока рано благодарить. Спроси у него.
– Нет.
– Но почему? Разве я не могу увидеть Арбайтенграунд?
Мы вдвоём сидели и пили чай. Марлис читала у себя в комнате.
– Это очень далеко.
– И что? Зато я не буду один – со мной Якуб.
Папа Уве усмехнулся.
– Такой же ребёнок, как и ты.
– Зато он не впервые летал к тёте.
– А
