причем под страхом смертной казни. Тем не менее доминиканскому монаху Симону Грюнау в 1520 г. это удалось. Вот как рассказывает П. Брянцев об этом смертельно опасном для Грюнау мероприятии: «Однажды он, отправляясь гулять, незаметным образом попал в одно селение, где шло приготовление к совершению очистительной жертвы; так как Грюнау хорошо знал литовский язык и обычаи страны, то беспрепятственно был допущен к участию в обряде. Торжество началось проповедью вайделота, излагавшего правила жизни; затем привели козла, жрец положил на него руки и стал читать молитвы, а окружавший народ каяться в грехах; затем вайделот убил жертву и кровью ее окропил присутствующих. После этого все участвовавшие в торжестве поочередно подходили к жрецу и тот каждого из них брал за волосы и потряхивал из стороны в сторону, как бы вытряхивая грехи, а потом все бросились на самого вайделота и, в свою очередь, стали трепать его за волосы; жрец кричал что есть силы; “по верованию литовцев, говорит Грюнау, чем громче будет кричать вайделот, тем полнее боги отпустят грехи всем участвующим при жертвоприношении”. В заключение устроен был роскошный пир».
Приносили в жертву не только козлов, но и людей. Причем часть жертв добровольно соглашались таким образом очиститься от грехов. Как правило, это были больные, увечные или глубокие старики. Известно, что соглашались стать жертвами в угоду богам криве-кривейте преклонных лет, а некоторые женщины находили в этом благоприятный исход для больных детей, которых в загробном мире должен был принять у себя Патримнос.
При большом стечении народа в жертву также приносились военнопленные, в том числе знатные.
В летописи прусского хрониста Петра из Дусбурга от 1261 г. читаем следующее: «…В этом году прусское племя одержало значительную победу над крестоносцами; взяли многих в плен и решились одного из них принести богам в благодарственную жертву; с этой целью между пленными бросили жребий, который упал на богатого и благородного гражданина магдебургского Гирцгальса; но тот обратился с просьбою о спасении к одному из прусских старшин – Генриху Монте, которому Гирцгальс сделал много добра, когда сам Монте был в Магдебурге в качестве пленного; по ходатайству этого старшины Гирцгальса действительно освободили от принесения в жертву; поэтому приступили снова к жребию, и жребий снова упал на Гирцгальса; но и на этот раз Монте выручил рыцаря; бросили жребий в третий раз, и жребий в третий раз пал на Гирцгальса. После этого Гирцгальс уже больше не стал просить помилования: пошел добровольно на костер, где и сожжен был во всем вооружении».
Погребение
Литовцы-язычники верили в бессмертие души и в то, что в загробном мире ее ждет награда – для того, кто без ропота принимает дарованное судьбой, или наказание – для тех, кто дерзновенно пытался судьбе своей противиться, а это грех. Как его искупить? Только принесением в жертву себя самого или же предмета, «дорого сердцу». П. Брянцев отмечает, что самым страшным наказанием для литовцев считалось осуждение души человека на ничтожество; в противном случае человек улетал на небо или оставался
