множества (ее состояний, проявлений и т. д.), что ее единство и множество отдельно друг от друга и вне друг друга не существуют.
В самом деле, нет личного сознания и личности вне ее мышления, желания и других ее состояний, и нет личного состояния, которое не было бы проявлением самой личности и не связывалось со всеми прочими ее состояниями. Личность – единство множества и множество единства. Она всеединство, внутри которого нет места высшим механическим и причинным связям, понятие которых уместно и удобно лишь в применении к познанию материального бытия».
Евразийцы объясняют окружающую их действительность и в то же время ставят своей задачей сделать ее иной. Проблема русской революции есть тот основной стержень, около которого движется их мысль и их воля, как мысль и воля людей русского мира и носителей русского призвания во вселенной. Для Савицкого смысл русской революции заключается в закономерном разложении империи, избравшей своё развитие по западному образцу. Гибель старой России была предрешена ещё до появления на свет Ленина.
Произошедший разрыв между народом и правящим слое мог быть преодолен только революционными преобразованиями. Временное правительство оказалось неспособно решить эту проблему, поэтому инициативу подхватили большевики. Отсюда появляется необходимость сделать правильные выводы для практического применения. Отказываясь от марксистской философии, следует взять на вооружение опыт социализма, при котором власть и народ находятся в гармоничных отношениях. Революция необходимое условие для слома капиталистического слома.
Но любая революция должна руководствоваться традицией, иначе она оборачивается против своей же цивилизации. Поэтому при определённых условиях социалистическая революция может стать консервативной. Как писал Пётр Николаевич: «Диалектика – любимое слово евразийцев. Она является для них символом и путем движения. Евразийцы не боятся противоречий. Они знают, что из них соткана жизнь. Евразийцы живут в противопоставлениях. В своей системе они совмещают традицию и революцию. И они совершенно уверены, что в дальнейшем развитии событий не они, но история совместит эти начала».
Современный декларируемый консерватизм власти ничего не имеет общего с реальным классическим консерватизмом. Это маска политтехнологов, за которой скрывается всё тот же либерализм. Реальный консерватизм несомненно бы вступил в непреодолимые противоречия с декларируемой историей. Поэтому миссией современных евразицев-историков должно стать последовательное развенчание мифов и лжесвидетельств. Многое из евразийства в СССР было под запретом, но сегодня задача евразийства перед лицом либеральной историографии не только оправдать советскую эпоху, но и показать её явное преимущество и истинное лицо, разрушить антисоветизм в основании. Этого требует чувство справедливости и русской правды. Но прежде это необходимо для спасения России, потому что на наших глазах складывается
