поднялись белые лебеди, вслед за ними Финист – ясный сокол, что в огне не горит и в воде не тонет, и сияющий сокол Рарог – огненный вихрь, огнеперая жар-птица волшебная.
А тем временем, выехали в чисто поле две рожденные Родом сестры – Правда и Кривда, чтоб померяться своей силой. И начался бой между Светом и Тьмой, между Жизнью и Смертью. Между Правью и Навью. Загремели тогда громы на небе, собрались над полем сизые тучи. Стали биться с черными силами светлые боги, а на помощь им пришла рать небесная – птицы светлые, птицы сильные. Бились на небе орлы с воронами, с филинами бились соколы, белые лебеди бились с черными. И летели перья во все стороны.
Подскакал Семаргл, огненный бог, к лютому Черному Змею, а у того Змея стала тысяча голов, двенадцать хоботов и без счету хвостов. Просто чудище несусветное, так и пышет злостью на всю Вселенную. Скачет он на черном коне, а тот конь огромный, как скала, а позади коня стая хортов бежит – собаки-вихри и волки- смерчи – лают да скалятся красными пастями, ищут себе добычу.
– Твое дело – под землей лежать, а пыхтеть на белый свет тебе нечего! – так сказал подземному чудищу бог Семаргл, показал врагу свои зубы – уголья раскаленные и дохнул огнем, очищающим жаром-пламенем. Змей попятился от обидчика, заскулили, затявкали хорты, а кругом паленым запахло. Тут Семаргл поднял секиру Сварогову и давай разить Черному Змею головы. А потом взлетел в небо огнеперым соколом и дождем огненным падать стал на обидчика.
Светлый Дажьбог бился с братом рядышком, а Стрый-ветрогон раздувал божье пламя испепеляющее, чтобы пожгло оно в чистом поле всю рать Черного Змея поганого. Жаркий Хорс за тучи не прятался, освещал весь мир ясней ясного. Но слишком уж много у Черного Змея, силы. И никак Богам с ним не справиться. Вот если бы великаны-асилки помогли теперь светлым ратичам, может, и загнали бы тогда боги всю нечисть обратно в темное подземное царство. Но великаны-асилки сказали Сварогу небесному, мол, не наше это дело великанское – биться за Правду с подлой Кривдою, наше дело раскладывать камушки да деревья с корнями выковыривать.
Засмеялся тогда Черный Змей, закивал головами, при нем оставшимися, и принялся напускать на мир мглу холодную, черную. Даже Хорса не стало видно за этими клубами туманными. И тогда упал Хорс вместе с солнцем за море, и настала ночь на земле. У Семаргла тоже не осталось сил, тяжко вздохнул он и, оборотившись крылатым псом, взлетел к отцу в царство Прави, чтобы отдышаться в печи кузнечной. У Дажьбога светлого, сильного потускнела в бою кольчуга, из последних сил натиск черной тьмы удалой Дажьбог один сдерживал. Даже ветер Стрибог закашлялся, подавившись змеиным маревом.
Вот уж Явь всю дымом заволокло, вот уж добрался Змей до царства Прави. Все три каменных свода до дырки пролизал красным языком – вот уж лижет двери в Сварогову кузницу. Тридцать уже пролизал – еще три осталось. И тогда Сварог – великий творец! – в своей кузне на Семаргловом огне, который раздул Стрибог, тяжкий плуг в одночасье выковал. Растворил три последние двери, да и кинул плуг прямо
