не давала мне покоя, и только чуть на время усиливалась.
Боль создавал мне нижний зуб мудрости. Я уже не мог ни есть, ни пить, ни говорить. Пришлось идти в лазарет.
Никто не любит стоматологические кабинеты.
К счастью у нас в части был хороший зубной кабинет. Зубной врач пользовался хорошей славой. Это был огромный, добродушный человек, под два метра ростом.
Встречая любого солдата или офицера, он приветствовал:
– Здорово земляк!
У него были все земляки, хоть ты будь из Москвы, а он с дальнего востока.
После такого приветствия контакт с людьми сразу налаживался.
Прибыв в лазарет, мне пришлось идти к нему на приём. С острой болью везде принимают быстро.
– Ну, земляк, что у тебя болит?
– Болит нижний зуб мудрости. Боль невыносимая.
– Ничего земляк, сейчас полегчает.
Он усадил меня в кресло, набросил простыню, затем клеёнку на грудь мне.
Включив фонарь, изрёк:
– Раскрой рот.
Я раскрыл рот.
Он взглянул и радостно заговорил:
– Ничего земляк, мы его за минуту уберём, тебе сразу полегчает.
Бодрый голос, здоровый рост и крепкая хватка доктора действовала успокаивающе.
Я спросил:
– А укол будете делать?
– А зачем? Я его ать – два и всё будет готово.
Он схватил огромной рукой клещи:
– Открой шире рот земляк.
Я что силы разинул рот.
И… он всадил силой эти клещи мне в десну.
Я взвыл, и схватясь за ручки кресла, пытался их оторвать.
Доктор напрягся, зуб хрустел, но не поддавался. Он рванул ещё раз. Я снова взвыл.
Боль пронизывала меня насквозь. Я отчаянно рвал ручки кресла, пытаясь усидеть в нём.
Зуб хрустнул и развалился на части.
– Ничего, ничего земляк, ещё чуточку.
Доктор вспотел от напряжения, и в голосе его появились нотки сомнения.
Мой рот закрывался сам собой.
– Открывай, открывай рот земляк, гудел доктор.
Я с огромным трудом раскрыл его снова.
Клещи снова терзали мою десну. «Мудрый» зуб не поддавался.
Я в отчаянии терзал кресло, отрывая его подлокотники. Оно только трещало.
Доктор заволновался.
– Сейчас, сейчас, я тебе укольчик сделаю.
Он быстро сделал два укола в десну, но десна теперь не хотела воспринимать их, и не реагировала на уколы. Она не замораживалась, боль не прекращалась.
«Земляк» раскромсал мне всю десну, по кусочкам извлекая остатки зуба.
Я про себя клял, и его, и зуб, и всех, и всё на свете.
Зуб оказался с корявыми корнями, и глубоко врос в десну. Но сила у доктора была большая, и он, вытащив, его с удивлением смотрел то на меня, то на зуб –
