ему исполнялось семьдесят лет. И в тот же день была операция на позвоночнике дочери. Мы замерли всей семьей в ожидании многочасовой тишины, которая тянулась вечно. Операция шла шесть часов. Эту паузу я запомнила на всю жизнь, и те слезы радости, когда раздался звонок и нам сказали: «Все хорошо».
Уже все, слава Богу, позади. Это та страница, которую мы, честно говоря, перелистнули. Сделали это, объединившись всей семьей, и вышли победителями. Все хорошо. Доченька уже занимается спортом.
Я изменилась. Я стала ближе к своим родным, которые поддерживали меня все это время. Мама привезла ко мне в больницу всю семью. Конечно, было тяжело, когда мама уезжала, но со мной оставалась сестра, которая постоянно меня поддерживала и помогала мне.
– Это та самая обратная сторона нашей профессии, которая абсолютно беспощадна. Я, не кривя душой, скажу, что каждый из нас проходит мощнейший стресс, когда теряет близких, но мы не можем сказать, что не сделаем сегодня шаг на сцену. Просто мы должны. Это тот компромисс и та высокая цена, которую мы платим, обретая любимую профессию. А когда я была рядом, то все время старалась шутить, Сонечке было больно улыбаться. Но вот это желание думать о хорошем, о том, что все самое страшное позади, так велико и подначивает пошутить. Мы учились заново чувствовать друг друга. Самое главное, чем я дорожу, – кредит доверия, который у нас есть. Это всегда хрупкая конструкция. Нельзя давить, я должна уважать и искренне это делать, подавать в чем-то пример.
Но когда Сонечке было 14 лет, случился обостренный конфликт после фразы: «Мне тетя ближе, чем ты». Я понимала, что она уже так же высказалась о сестре, дедушке, бабушке. Ей казалось, что друзья – это ее семья. Мне, конечно, было очень обидно.
Мне казалось, что весь мир против меня, и какие-то друзья мне ближе, больше меня понимают, потому что мы одного возраста.
– Дети думают, что взрослые умнее, у них больше опыта, они чувствуют этот мир точнее и правильнее, им достаточно ума и чутья для самостоятельных шагов. Но мы-то понимаем, что за первым же шагом будет в лучшем случае шишка.
Мне нужна была дистанция, самостоятельность, которую Соня взяла бы без меня и поняла ценность семьи. Тогда я узнала, что существует особая форма обучения – школа-пансион, в которой есть униформа и запрещено краситься, быть с распущенными волосами и ходить с мобильным телефоном. А главный девиз этого пансиона был: «Вы дети успешных родителей, но вы к их успеху не имеете никакого отношения. Получите свой успех и научитесь на него работать». Я закричала: «Да! Это то, что нам надо!» Через время мне позвонила Соня и сказала: «Мама, куда ты меня оформила, это же армия!» Но на самом деле у нас была еще одна цель. Сонечка хотела, чтобы было много друзей и подруг, эту возможность она там, конечно, приобрела. Новые приятели, новые одноклассники, одноклассницы, новые интриги.
Раньше у нас не было открытости и близости, но сейчас я маме рассказываю все. Она
