два дня? Муженек твой дом весь на уши поднял, шлюшонку водить перестал, уж больно переволновался, вестимо.
– Вы знали? – поджала губы, выхватывая у той свои ключи.
– Я-то? – усмехнулась, демонстрируя желтые зубы. – Всё знаю про вас всех, чего не знать-то.
– Могли бы и сказать, – вывалила на бабищу свое раздражение, да всё никак не могла попасть в замочную скважину.
– Мне деньги за это не платят! – резко ядовито бросила мне, не закрывая свою дверь и продолжая буравить меня своими мелкими глазенками.
– Чего уставилась? – зло обернулась к стерве. – Своей жизнью займись, клуша.
Никогда не позволяла себе грубить, а тут как с цепи сорвалась. Что-то надломилось во мне за последние дни, а может, наоборот, умерло безвозвратно.
– А ты мне тута похами, – погрозила мне пальцем, но я отвернулась, по-хозяйски распахивая дверь, не собираясь выслушивать очередную порцию дерьма, – да ты знаешь…
С силой хлопнула металлом, отсекая чужие окрики. Блаженная тишина, дома никого, а мужские вещи всё также на своих местах. И такая злость обуяла меня, что схватила первый попавшийся чемодан, накидала как попало мужнины вещи, оттащила на балкон и скинула всё на улицу с чистой душой. Улыбнулась, прихлопнула в ладоши и улеглась на кровать. Спать, спать и еще раз спать.
Из сна выдернул шепот.
– И где она? – прозвучал женский голос.
– Да к мамаше по-любому укатила, – раздался раздраженный голос мужа, – и хватит шептать, я три года на нее убил, так что половина моя по праву.
– Риелтор будет через час, так что может мы… – женский смех перемежался смачными звуками поцелуев.
К горлу подкатило глухое раздражение. До чего же гад, и где были мои глаза, когда я выходила замуж за этого козла.
– Какой еще риелтор? – зло уставилась на парочку, которая вовсю сношалась в коридоре.
И каково же было мое удивление, когда девушкой оказалась отнюдь не пергидрольная секретарша.
– Катя? – выдохнула, встречаясь с озлобленным взглядом той, от кого совсем не ожидала удара в спину.
Глава 5
Катя слезла с тумбочки, медленно надела трусики, будто демонстрируя их дороговизну, и также медленно поправила ультракороткую юбку. Я оценила и вид, и выражение ее лица.
– Где ты шлялась? – набычился муж, словно не он только что занимался адюльтером.
– И этот вопрос задаешь мне ты? – презрительно окатила взглядом его приспущенные штаны, на что он покраснел и поспешно натянул их.
Рот его открывался, словно у выброшенной на берег рыбы, разлучница надменно приподняла подбородок и скрестила руки на груди.
– Не ожидала от тебя такого! – процедила, глядя подружке, нет, уже бывшей подружке в глаза.
– А ты всегда была слепая, – хмыкнула она, поджав губы, – курица домашняя.
– Блудливой была, а стала шлюхой, – выплюнула, заметив, как шокированно у них расширились глаза.
