аромат раскрывшейся розы вообще в странном месте и в странное время: зимой на площади, где казнили Пхулия Невоздержанного. Громкий процесс разоблачения заговорщика – служителя дьявола, закончился отсечением головы. За казнью наблюдали прибывшие не по своей воле вассалы Пхулия – король знал, как следует усмирить мятежную знать. Тогда, учуяв знакомый аромат, Кразимион внимательно огляделся, и выделил из толпы чету Рондвилл. Леди Евсения была бледнее обычного, но по-прежнему оставалась прекрасной.
А в третий раз сладкий аромат демон уловил в порту, когда намеревался перелететь через море, чтобы увидеть проснувшийся вулкан. Среди карет, стоящих на пристани, он приметил одну, чью дверцу украшал герб лорда Рондвилла.
«После таких совпадений невольно поверишь, что дивный запах сопровождает высокородную леди Рондвилл. Неужели это она прячется в ветвях?»
Предположение заставило улыбнуться. Демон мысленно представил, как леди набирает полную запазуху яблок и лезет на дерево.
Получив очередную порцию гнилых плодов, чьи ошметки застряли в ремнях на груди и плечах, Краз встал в полный рост. Ему достаточно было стукнуть крылом по воздуху, чтобы стрелок, а вместе с ним и оставшиеся на дереве яблоки, слетели вниз.
Человек в серых одеждах, вовсе не похожий на леди Рондвилл, ойкнул от неожиданности и, ударившись о землю, зашипел, словно змееныш. Демон поднял его за шкирку, и теперь тот болтался в воздухе, возмущенно дрыгая ногами.
– Да ты кто тако… – начал допрос демон, но увидев нежный овал лица, залитые румянцем щеки и сверкающие от слез глаза, поправился: – Кто ты такая?
Девчонка-подросток насупилась и, не смотря на унизительное положение, так как ее покачивало, словно тряпку на ветру, сложила руки на груди и отвернула лицо.
– Молчим, значит? – вздохнул демон, заметив, что гордячка все-таки косит на него глазом.
Тряхнув для верности еще раз, отчего тесемки на фартуке развязались, и к ногам демона посыпались остальные «снаряды», он поставил девчонку на ноги и, лапищей стащив с ее головы туго повязанный платок, нахмурил брови.
«Волосики золотые, глазки васильковые…», – припомнились ему слова поварихи, описывающие дочь лорда Рондвилла. Наклонившись, Кразмион, втянул в себя ее запах – приятный, но вовсе не пахнущий розами.
«Что за загадка?» – только и успел подумать, как отхватил крепкую пощечину.
– Ты чего? – опешил Кразимион, пораженный враждебностью девочки.
– А ты? – зло выкрикнула она, и, выхватывая из пальцев демона косынку, прошипела: – Ненавижу тебя! Если бы могла – убила бы!
– За что? – Кразу уже стало интересно, в чем он провинился. Чтобы не смотреть на девочку свысока, присел на корточки, и, цепко ухватив ее дрожащий подбородок, развернул к себе лицом. По обветренным щекам неудержимо катились слезы. – Что я такое сделал, чтобы ты желала мне смерти?
– В том то и дело,
