АНАЕВ – наркоделец
ЭЙЛЕР – владелец арт-галереи
ОКСАНА – соседка Раскатовых
ТРОФИМ – подозрительная личность
КАПИТАН – полицейский
1-й СТРОИТЕЛЬ
2-й СТРОИТЕЛЬ
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Квартира семейства художника Раскатова. Стены увешаны яркими аляповатыми картинами. В комнате три двери: левая – ведет в спальню, средняя – на кухню, правая – входная. Также по центру есть еще одна, четвертая, дверь – балконная, соединенная с широким окном. Из мебели имеется диван, просторный двустворчатый шкаф, комод с выдвижными ящичками и телефоном, стоящим на нем. Есть журнальный стол. Неподалеку от шкафа стоит кресло, рядом с ним висит зеркало. На стене – большой плоский телевизор. В кресле, развалясь в небрежной позе, в брюках и в майке, словно у себя дома, сидит ДАНИИЛ. АННА нервно ходит по комнате.
ДАНИИЛ. Анюта, присядь, нам все-таки надо решиться. Все не может так продолжаться.
АННА. Согласна, не может.
ДАНИИЛ. Мы должны ему все рассказать.
АННА. Но это убьет его!
ДАНИИЛ. Да ничего с ним не случится! Я ведь не умер, кода ты выскочила за него замуж! А мы любим друг друга со школы. Зачем ты это сделала?
АННА. Теперь сама не понимаю.
ДАНИИЛ. А не понимаешь, так разведись!
АННА. А этого он не поймет. Тем более сейчас, когда у него депрессия.
ДАНИИЛ. Тогда отправь его к психиатру – там умеют обращаться с подобной публикой.
АННА. Он отказывается, говорит, от таблеток пропадет вдохновение.
ДАНИИЛ. Вдохновение?! Чтобы рисовать такую мазню, нужно вдохновение?!
АННА. Он считает свои картины гениальными.
ДАНИИЛ. Пусть сначала доллары научится рисовать. Если гений, то где покупатели его безобразия?
АННА. Он утверждает, что гениев редко признают при жизни.
ДАНИИЛ. Так в чем дело?
АННА. Даниил, как ты можешь?! Андрей и так постоянно грозит покончить с собой.
ДАНИИЛ. Вот еще глупости! Слышал: великие художники живыми не бывают.
АННА. И его нигде не берут на работу.
ДАНИИЛ. Малярные работы повсюду требуются. Пусть запишется на биржу труда.
АННА. Он ходил, но его выставили из кабинета.
ДАНИИЛ. Явился туда со своими картинами?
АННА. Скорее всего. Возмущался, что на вакансию оформителя нужен диплом.
ДАНИИЛ. Дальше можешь не рассказывать. Я наперед знаю, что он там кричал.
АННА. Что?
ДАНИИЛ. А у Микеланджело был диплом?! И Рафаэль тоже рисовал без всяких корочек!
АННА. Рафаэль, по его мнению, не рисовал, а творил. А Ван Гог живописал…
ДАНИИЛ. …Бритвой по уху. Мало того, что этот псих плохо слышал, он еще и цвета не различал.
АННА. Андрей вчера по телефону ругался с Владиславом Эйлером.
ДАНИИЛ. С владельцем арт-галереи?
АННА. Да, с ним. Эйлер обозвал Андрея недохудожником, а его картины – пятнистыми буднями. И теперь отказывается их выставлять.
ДАНИИЛ. Правильно и делает. Занимают место, никто не покупает, а Эйлеру – одни убытки.
АННА. За Эйлера не знаю. А вот нам – точно. Платим за квадратные метры на стене галереи. Чтобы избавиться от Андрея, он специально поднял цену.
ДАНИИЛ. А что Андрей?
АННА. Кричал, что он так видит.
ДАНИИЛ. Тогда пусть сходит к офтальмологу.
АННА. И что в нем живет художник.
ДАНИИЛ. Аптека рядом, там знают, чем выводить паразитов.
АННА. Он грозил покончить с собой. Кричал так, что соседка прибежала.
ДАНИИЛ. Оксана?
АННА. Да. У нее Джонни начинает выть, когда слышит Андрея.
ДАНИИЛ. Джонни?
АННА. Собака, спаниель.
ДАНИИЛ. Господи, спаси и убереги меня от такой жизни! Надо все обрубить одним махом. Сколько можно встречаться тайком? Давай расскажем ему, что мы давно любим друг друга, а затем ты переедешь ко мне.
АННА. А если он с собой что-то сделает?
ДАНИИЛ. Глупости. Если бы мужья убивались по таким мелочам, я бы давно обитал
