выглядит болезненно.
– Возможно, она ищет сострадания. Но ты же знаешь, что платья дам меня не интересуют. Разве что ты решишь на какой-то из них жениться.
– Ни за что! Я просто хотел тебя позлить. Новости, конечно, есть.
И они ему не нравились, эти новости. Они отнимали у него чувство легкости.
– Похоже, напряженность между Эшрианом и Кеппохом продолжает усиливаться. Скоро речь может пойти об открытой войне.
Лэйра тут же посерьезнела. Они с малых лет жили с мыслью об угрозе, о войне, стоящей у дверей, но видели лишь изголодавшихся и перепуганных до смерти беженцев.
Он торопливо продолжил:
– Но это вряд ли перекинется к нам через горы. Твой отец точно об этом позаботится.
– Разумеется, – ответила Лэйра неожиданно равнодушно. – Железные шахты в горах и кузницы – все они принадлежат дому эс-Ретнея. Если будет война, он обогатится, а все люди, которые станут искать убежища в Немии, ради безопасности своих семей готовы работать до полусмерти. Догадаешься, где именно?
В шахтах и кузницах и на перевозке товаров, где же еще. Никто не понимал этого лучше Десмонда, и никого из обитателей замка это не возмущало. Необходимость полностью изменить политику Немии назревала уже давно. Но для этого нужна была власть, которой Десмонд не обладал. Пока еще не обладал. И если он хотел ее получить, ему нельзя было допускать даже мельчайшей ошибки.
Последовать за своим сердцем, действовать открыто, проявить себя таким, каким он был в глубине души, – это и стало бы той ошибкой. Десмонд рано научился скрывать эту часть себя.
Никто не замечал разницы. Иногда, в те короткие мгновения, когда он был собой, он сам казался себе чужаком. Только Лэйра еще помнила истинный облик Десмонда, не скрытый маской. Не зная, что движет им, она всегда напоминала ему, что нельзя забывать себя и нужно продолжать мечтать о том, что однажды наступит время и ему больше не нужно будет прятаться.
«Одно это, – подумал он, заставляя себя беззаботно улыбнуться, – уже достаточная причина ее любить».
Но у Десмонда был еще десяток таких причин.
Он наблюдал за тем, как она отдается своим мыслям. Она выглядела слегка отрешенной и так глубоко погруженной в размышления, что вздрогнула, услышав его речь. Когда она задумывалась, ее глаза всегда слегка косили, а усыпанные веснушками щеки краснели. Та дурацкая и сумасбродная идея, которую Десмонд придумал однажды, перебрав небесной травы, внезапно начинала казаться ему уже не такой смешной. У них обоих было общее прошлое. Что могло быть очевиднее, чем разделить и будущее? Лучшей жены, чем Лэйра, ему не найти. Зачем же ему тратить годы на поиски той, кого не существует?
– Повелитель, – произнес Десмонд, и его голос прозвучал безвольно и слабо; каждое слово требовало усилий, – что угрожает мне, если я не назову вам имена тех, кого люблю?
Повелитель дэмов щелкнул языком и скорчил гримасу, неубедительно изображая сострадание.
– Ты их забыл?
