него тоже блестит.
Под самолётом была площадка без деревьев, но по её краям красовались самые красивые, толи сосны, толи кедры. Каждое дерево уходило ввысь, превышая все немыслимые размеры.
Самолёт не двигался. Он просто повис между небом и землёй, беззвучно, волшебно и нереально.
– Деда… а завтра можно не борщ, а второй самолёт. – ахнула Варюша. – и мы вместе на них полетим.
В треугольнике открылся треугольный люк, и с него, как на эскалаторе, спускались две фигуры людей… трёхметровых людей… трёхметровых серо-фиолетовых людей.
– Доброе утро. – дед сделал шаг им на встречу, поклонился, как велела мама и уточнил. – Вы инопланетяне?
Фигуры что-то обсудили между собой, показывая длиннющими пальцами на Фёдора и Варю, ещё раз покалякали на своём языке, и быстро вернулись в треугольник.
– Деда. Это кто?
– Не знаю милая.
– Что они делают в нашем самолёте?
– Да вот тоже хочу спросить… что ж они нам самолёт не отдают. Окаянные. Пойдём-ка в избу. Чего плохого бы не случилось.
Но то, что должно было случиться… случилось.
Через семнадцать минут, к ним в дверь постучались те самые великаны.
– Доброе утро. – ещё раз повторил дед, и хотел было поклониться, но эти люди-макароны заговорили, на очень странном языке, чем-то напоминающим русский, периодически заглядывая на прозрачный прибор в руках:
– Дбрые ютра.
– Доброе. – поправил их Фёдор, покашлял и добавил. – Утро.
– Ви эта щелавек?
– Да. Я, наверное, это… щеловек. Да. Человек. А вы?
– Мы ест тоша щелавек. – «щелавеки» ещё раз посмотрели в свой прибор, что-то потыкали пальцами, и спросили то, от чего у деда пробежали мурашки по спине.
– Какая ход?
– Ход куда? – уточник старичок.
– Хот. Есть хот. Педесять тысеченый? Стотысяченый? Какая ход?
– Гот. – уверенно брякнул второй макаронин.
– Год? Какой год?
– Да!!! – радостно закивали гости.
– Две тысячи двадцать пятый год от рождества Христова. – отчеканил дед.
– Двасатитысечный? – уточнили они.
– Нет. Две тысячи двадцать пятый. – дед взял со стола ручку и написал на бумаге.
Макаронины начали бурно что-то обсуждать, отвернулись от Фёдора и Вари, и поплелись к своей лесенке.
– Путешественники во времени… наверное… – сказал Фёдор внучке, закрыл дверь, и включив Варюшке телевизор, пошёл варить борщ.
Глава 3. Когда нельзя, но очень хочется
– Почему у меня не высвечиваются почти тридцать восемь секторов? – высокий, длинный мужчина, с большой, лысой головой и непропорционально огромными глазами, строго смотрел на весь обслуживающий персонал.
– Мы не знаем причину. – ответила такая же женщина, понуро опустив глаза. – Люди с этих секторов тоже не
