понадобилось совсем немного времени, чтобы вывести на монитор карту и нарисовать небольшой участок, где находился компьютер, с которого похитители отправили свое послание.
Гость подошел к одному из сопровождавших его и, глядя в упор, чеканя каждое слово, сказал:
– Если с Маринкой что-то, то ты, Костя, не жилец.
– Алексеич, я всё объя… – не закончил фразу тот, потому что короткий удар Геннадия заставил его замолчать и рухнуть на пол.
До указанного места было недалеко, гнал Геннадий, невзирая на сигналы и знаки. Остановился, только, чтобы захватить невестку. На участок, где находился гараж, в котором уже замерзал ребенок, он буквально влетел, прибавив газу и разбив в щепки шлагбаум. Чуть снизил скорость, когда начал таранить ворота гаража. Понадобилось несколько попыток, прежде чем они разлетелись. Окоченевшую Марину обнаружили в дальнем углу гаража, где она сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Когда дядя Гена выносил племянницу наружу, уже подъезжала скорая.
Минут через пятнадцать после того, как необычные посетители покинули Лешкину квартиру, очухался тот, которого назвали Костей. Он попытался подняться, но с первого раза не получилось. Прислонившись к стене, Костя предпринял попытку что-то сказать хозяину квартиры, но тот не стал слушать, только бросил:
– Тебе пора, у меня не гостиница.
Еще через два часа, когда я уже выслушал рассказ друга о произошедших событиях, в дверь позвонили и в комнату вошел парень.
– Привет, Боря, – как со старым знакомым поздоровался Леша.
– Вот, – гость протянул конверт. – Это Геннадий Анатольевич тебя благодарит. Маринку отвезли в больницу. Всё нормально.
Лешка не шелохнулся.
– Это деньги, благодарность, значит. От…
– Я понял, понял, – перебил Лешка, взял конверт и положил его во внутренний карман Бори. – Благодарность – это искренне сказанное спасибо. А деньги – это купля-продажа. Передай своему шефу, что я здоровьем и жизнью детей не торгую.
Потом легонько подтолкнул сбитого с толку посыльного в сторону выхода.
Уже поздно вечером, когда я собирался домой, в дверь снова позвонили. На пороге стоял крупный мужчина, и я понял, что это и есть Геннадий Анатольевич. Он мельком взглянул на меня и обратился к моему другу:
– Я не понял, я что, мало дал?
– Мало, – спокойно ответил приятель.
– А сколько ты хочешь? – в голосе послышался напор.
– «Спасибо» будет достаточно.
– В смысле? – спросил уже без агрессии Геннадий Анатольевич.
– В том смысле, что за спасение ребенка я не могу брать деньги. Достаточно спасибо сказать. Или ты думаешь, что если бы у тебя не было ни копейки, я бы не помог?
Гость тяжело вздохнул, прошел в знакомую комнату и сел в то же кресло.
– Можешь
