работе. Нет, он тоже вне подозрений.
Но то, что у девушки воровали личные вещи означало одно – либо сталкер в её личном окружении, либо у преступника есть выход на того, кто пользуется доверием девушки.
Закончив осмотр, я развернулся и замер, не в силах отвести взгляда. Она стояла посередине гримёрки, обнажённая и прекрасная, словно хрупкая нимфа. Тонкий стан её сиял белизной оттенка слоновой кости, маленькая упругая грудь оттенена тугими бутонами тёмно-розовых сосков, губки на полностью эпилированном лобке вызывающе приоткрыты. Кровь тут же забурлила в венах, прилила к паху, где всё будто одеревенело.
Ева смотрела мне в глаза, не отрываясь ни на миг, пристально, изучающе. Я стоял, надеясь, что одежда скрывает каменный стояк. Зря я каждый вечер вынимал ту самую простынь. Зря я вдыхал женский аромат, смешанный с моим. Зря вспоминал о колючей бабочке и желал хоть раз снова увидеть её.
Не загадывайте желаний, они могут сбыться не так, как хотелось. Вот она передо мной, прекрасная и доступная, смотрит так, будто готова отдаться мне при всех, но…
Это, мать её, дочь Комара! Я с трудом оторвал взгляд от перламутрового лобка и отвернулся.
– Мишка хочет сладкого? – тихо засмеялась Ева, а когда я зыркнул на нее в отражение зеркала, огладила взглядом мой пах, а затем плавно нагнулась, чтобы натянуть чулки. Сначала одну ногу, затем вторую.
Я судорожно вдохнул и задержал дыхание. Спинку изогнула, будто ласковая кошечка, попку отклячила – видит, что хочу её, знает об этом. Женщины всегда знают, чувствуют… А мы их. И, сцепившись раз, так трудно оторваться. Как же больно отрываться!
Чем дольше длился наш брак, тем реже Катя кончала подо мной, больше делала вид. Я видел по глазам, что она не со мной, что думает о чём-то другом. Как же гадко было узнать, что не о чём, а о ком. Ходили слухи, что Том что-то употребляет, но парень хитёр, да и Катька не проста. Я перебрал все её вещи, но не нашёл наркотиков. Лишь один странный пакетик, который хотел отдать другу из полиции на экспертизу, но тот странным образом исчез.
Задумавшись о бывшей, я и сам не заметил, как всё возбуждение улетучилось, словно тепло из распахнутой настежь двери в морозный день.
Едва не усмехнулся: а вот и лекарство. Тяжело защищать объект, если он не обезличен. А Ева… она моя колючая бабочка. Желанная… Я не мог её защищать и не мог отказать Комару. Но, вспоминая о Кате, смогу совладать с собой. Вместо Евы я буду видеть мою бывшую. Они даже чем-то похожи… Нет, совершенно не похожи. Но я сделаю вид, что это так. Потому что только так я смогу защитить свою бабочку.
Блять! Только так я смогу защитить объект.
Снова прискакал мужчина в сползающих джинсах и накрашенными глазами, и начался такой переполох, что пришлось отойти к двери и оттуда пристально наблюдать, чтобы объекту, похожему на мою бывшую, не причинили вреда, и заодно приглядываться к тем, кто окружает Джонси.
Их слишком много! Парикмахеры, стилисты… Менеджер,
