УХОДА ДАНИИЛА
Неслышно входит преображенный Андрей. Он в лохматом парике и с черной накладной бородой. Анна, поворачивается к Андрею, вскрикивает от неожиданности.
АННА
Ой!
АНДРЕЙ
Аня, ты меня не узнала?
АННА
Андрей… это ты?
АНДРЕЙ
Конечно я. Но теперь я немного и Борис Канаев.
АННА
Очень даже много! Ты меня испугал и стал совершенно другим.
АНДРЕЙ
Я и сам ощутил. Увидел в зеркале – едва не упал.
АННА
Осторожно. Не хватало еще раз убить Бориса Канаева. Хотя он тебе ничего плохого не сделал.
АНДРЕЙ
А твоя фотография в его пиджаке?
АННА
Это чья-то злая шутка. Кто мог такое подстроить?
АНДРЕЙ
Только Эйлер. Я, вероятно, надоел ему своими картинами.
АННА
Ты плохо думаешь о людях. Эйлер только что позвонил, выразил мне соболезнование. И сейчас приедет сделать это лично.
АНДРЕЙ
Эйлер?! Приедет сюда?
АННА
Да.
АНДРЕЙ
Не хочу видеть эту мерзкую рожу!
АННА
Так не смотри. Но, кажется, он уже приехал.
ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА У КВАРТИРЫ АНДРЕЯ – ДЕНЬ
У дверей стоит владелец арт-галереи Владислав ЭЙЛЕР (45). Он необыкновенно весел, излучает счастье, от радости потирает ладони, затем усилием воли делает скорбное лицо, нажимает на кнопку звонка.
ИНТ. ГОСТИНАЯ КВАРТИРЫ АНДРЕЯ – ДЕНЬ
Слышится звонок. Андрей мечется, не зная, что делать.
АННА
Тебе лучше уйти.
Андрей убегает в мастерскую. Анна открывает дверь. Входит Эйлер, снимает шляпу.
ЭЙЛЕР
Анна Владимировна, еще раз мои соболезнования. Ожидал чего угодно, но только не этого.
АННА
(притворно)
Никто не ожидал.
ЭЙЛЕР
Горе-то какое!.. Как все невовремя, как несправедливо! Погиб самобытный талант… на самом подъеме. Мир столько потерял с его уходом.
АННА
Мы все его потеряли.
ЭЙЛЕР
Но остались его шедевры. Он как предчувствовал, работал изо дня в день!
АННА
Сутками не выходил из мастерской.
ЭЙЛЕР
Великий был труженик – ему не в чем себя упрекнуть. Писал душой, а не маслом. И я с чистой совестью могу сказать, что причастен к становлению его таланта.
АННА
(удивленно)
Вы?
ЭЙЛЕР
А кто же? Ни одна другая галерея так
