дядя Улдан схватил ее за руку и с силой потащил за собой. Рывком открыл дверь минивэна и пихнул Дану в спину. Она влетела в салон с такой скоростью, что проехалась по сидению и даже приложилась головой о противоположную дверь. Так и лежала распластанная, когда раздался щелчок замков.
Потом оба брата Габарашвили сели на передние сидения, и машина тронулась с места. Дана забилась в уголок и затихла, выжидая.
Ехали молча минут двадцать. Потом машина остановилась у захолустной, плохо освещенной заправки.
– Я за кофе! – сказал Авзураг и вышел.
– Не бойся, я за ней послежу! – прогремел ему вслед Улдан.
Как только приемный отец скрылся в дверях магазина, его брат тут же вышел из машины и прямиком направился к задней двери. Секунда, и он рядом с Даной. Схватил ее за руку и зашипел, притягивая к себе:
– Сейчас чтоб ни звука!
Она сначала не поняла, к чему он это, но быстро разобралась, когда мужчина стал срывать с нее кофточку.
– Не надо! – пискнула она и принялась остервенело дергать за ручку запертой двери. Потом потянулась к кнопке замка, но Улдан перехватил ее кисть.
– Сказал, ни звука!
Он развернул ее к себе и ударил по лицу наотмашь. Крепко приложил, у Даны аж звездочки перед глазами поплыли. А потом она не поняла, как оказалась повернутой к нему спиной, затем ее поставили на колени, а бедрам вдруг стало холодно, ведь юбка почему-то задралась на спину. Тиски мужских рук сдавили ее талию, и тут раздался звук открываемой двери и голос приемного отца.
– Оставь ее! Она должна остаться невинной!
Дядя Улдан недовольно крякнул, но рук с ее талии не убрал.
– Я возьму ее сзади, никто не узнает!
А затем прижал Данину попку к тому бугру, что так рьяно выпирал у него из штанов. В этот момент девочке захотелось умереть. Так омерзительно и гадко она почувствовала себя, когда поняла, что сейчас может случиться.
И все-таки Авзураг остановил брата:
– Девчонка должна остаться нетронутой и телом, и духом! Хочешь малолеток, иди в бордель, Улдан! Мы их не для того удочеряем…
После того как дядя хлопнул дверью и ушел в темноту ночи покурить, Авзураг снова обратился к Дане:
– Слушай сюда и слушай внимательно! Если еще раз попробуешь сбежать, мы тебя найдем! И тогда я больше не буду останавливать Улдана, усекла?
Дана принялась кивать так часто, как только могла. Ни минуты не сомневалась в правдивости слов приемного отца.
Еще через несколько часов.
Авзураг высадил брата по дороге. В «Отличную» возвращались вдвоем. Когда подъехали к воротам, на улице стояла глубокая ночь. Гостиница встретила темными окнами и тишиной.
– Завтра будет серьезный разговор, а сейчас иди к себе и ложись спать! – приказал приемный отец и проследил за тем, как Дана запетляла по коридору в спальню девочек.
В «Отличной» день начинался с зарей, поэтому
