это я, открой, пожалуйста!
Промурыжить бы ее у двери с полчаса или час, как она меня только что мурыжила! Вот была бы наука, больше ни разу ключи не забыла бы! Но я же не садист: во-первых, там холодно, не дай бог заболеет, во-вторых, слишком хочу ее видеть.
Открываю входную дверь нараспашку и жду, пока красавица выйдет из дверей лифта.
Увидев мое хмурое лицо, она замирает. Готов поклясться, решает, не удрать ли снова.
– Шагай домой! – командую громким басом.
Она вжимает голову в плечи, но всё же делает, что велю.
Едва Лиза оказывается в квартире, я демонстративно запираю дверь, стаскиваю с нее куртку, вешаю в шкаф, чтобы поняла наверняка – из квартиры не выпущу. И после того, как Кареглазка бормочет «спасибо» за то, что помог снять куртку, меня все-таки накрывает:
– Какого хрена, Лизавета?
Она замирает и выдавливает из себя вопрос:
– Что случилось?
– Что случилось?! Я тебе сейчас разъясню, что случилось! Какого хрена ты лезешь под колеса машин?! – ору уже совсем не сдерживаясь. – Если я еще раз увижу, что ты переходишь улицу не по пешеходному переходу и не на зеленый свет, я тебе ноги повыдираю! Ты хоть понимаешь, как это опасно?!
Она бледнеет, краснеет, потом кивает и норовит удрать из прихожей.
– Стоять!
– Владик… – тихо пищит она и замолкает.
– Что Владик? Ну что? Я не прав разве? – стою на своем.
– Не кричи, пожалуйста…
Она говорит так тихо, что мне приходится прислушиваться. Поневоле сбавляю тон… Это у нее такая тактика?
«На каждое действие есть противодействие, дорогуша!»
– Хорошо, кричать не буду, – киваю, – зато по заднице дам, тебе что предпочтительней?
Тут замечаю, как моя Кареглазка становится к стене таким образом, чтобы до ее филейной части я точно не достал.
– Интересный заход, только не поможет! Я, между прочим, еще не закончил! Слушай внимательно, дважды повторять не буду! Еще раз уйдешь из дома без телефона и вздумаешь где-нибудь погулять, пока я тебя жду, в спальне запру, так и знай! Я тебе собачка, что ли, в прихожей ждать часами…
Тут вдруг она выдает:
– А зачем ты ждал чучело?
«Обиделась все-таки…»
Замечаю, как она поджимает губы, скрещивает руки на груди, а во взгляде сплошное возмущение и ни капли кротости.
«Эдак она мне скоро свой характер начнет показывать! Стерплю? Ну уж нет!»
Добавляю в голос побольше стали:
– Если думаешь, что тебе можно умничать, то глубоко заблуждаешься! И больше не смей меня перебивать!
С чувством стучу ладонью по стене, удар приходится совсем недалеко от Лизиной головы, и этим простым движением добиваюсь удивительных результатов. Всякая воинственность разом слетает с лица моей Кареглазки, а глаза начинают влажнеть…
– Владик, не надо… – шепчет она.
В
